Живой унитаз

пор не убрали?

— Да вон, убирает тут одна! — усмехается в усы пожилой бригадир, — Из-за нее хлопцы уже все шеи себе посворачивали...

Задираю голову. И впрямь, что это там за согнутое в три погибели чудо с хоботом на площадке корячится, трусами «в попу» из-под халата на весь цех сверкает? Уж не наша ли новая уборщица, которую я два часа назад сам же на этот чертов хлористый алюминий и бросил?

Подхожу ближе. Так и есть. М-да, девушка, противогаз-то, гляжу, тебе выдали, а вот спецодежда и впрямь не фонтан... Конечно, уборщице по разнарядке только халат полагается, да и жара в цехе под 40, но ты же ведь сейчас все-таки не бумажки убираешь, а на тебе даже колготок нет! Недосмотр. А вдруг какая-нибудь дрянь на ногу попадет? Или голой задницей куда-нибудь не туда сядешь? Штаны бы тебе надо выдать, от греха-то подальше... Отвечай еще потом! В два прыжка забираюсь на площадку и, чтобы привлечь внимание новенькой, бесцеремонно хлопаю ее рукой прямо по выпяченной попке. Обладательница нескромных трусиков с возмущенным мычанием стремительно поворачивается в мою сторону и срывает с себя противогаз. Вот те раз! Жанна!

— Ты чего руки распускаешь? — в сердцах отшвыривает она в сторону лопату и рукавицы.

— Подол поправь... Скажи лучше, откуда ты тут взялась?

— Оттуда! Перевели к тебе в цех по моей просьбе. А ты, я вижу, ничуть не лучше нашего Фесенко! Мне сказали, это ты меня сюда загнал...

Глядя на ее потное раскрасневшееся лицо, я невольно начинаю испытывать некоторые угрызения совести. Ведь, строго говоря, свои полномочия я действительно превысил. Дело уборщицы — полы в раздевалках мыть да подоконники протирать, но уж никак не сгребать всякую химическую отраву, оставленную на площадках растяпами-аппаратчиками! Но тех попробуй, заставь — сразу начнут права качать, сверхурочных требовать...

— Ну, Жанна... Если б я знал...

— Что — если б знал? Другую девчонку сюда бы послал? Когда эти твои бугаи на свежем воздухе дурака валяют?!

— Жанна... Ну, как ты не понимаешь... Они ведь тоже делом заняты!

Казалось, она вот-вот заплачет. Мне тоже нестерпимо ело глаза...

— Ладно, мне работать надо!

Она демонстративно натянула на себя противогаз и снова принялась шуровать лопатой в зловонной куче рассыпавшегося по площадке реагента. Я хотел было ее остановить, но передумал и поспешил прочь... Хрен с тобой, и без штанов хороша будешь! Эпизод этот, впрочем, так и не получил никакого продолжения, поскольку в нашем цехе она тоже не задержалась. А потом и вовсе сгинула куда-то вместе со своим чумовым братцем. Да и сам я через полгода, так и не дождавшись обещанной жилплощади, счел за благо перевестись в другой город, благо заводское начальство не слишком возражало... В общем, о городе Шебекино у меня остались не самые приятные воспоминания. Но самое горькое из них — воспоминание о «живом унитазе», этой так и не понятой мной кареглазой бляди с нежным и трепетным сердцем...