Живой унитаз

сдохну! Сегодня вот опять до самого обеда в противогазах ведрами какую-то мутотень таскали... А ты ...тем временем на площадке гайки свои крутил — нет бы сестре помочь!

— Да пошла ты... Мы в этой хрени свое в еще армии отбегали!

Слушая эту совершенно искреннюю перепалку бандитского вида братца, лениво попивающего за столом пивко, и его несчастной сестры, беспомощно лежащей на грязном половичке с клизмой в заднице и раздутым от чужих нечистот животом, я почувствовал, что теряю контроль за происходящим.

— Погоди, погоди, Вован... Ну ладно, не совсем правильная она девушка, согласен, но зачем же позволять в нее ссать кому попало?! Сестра все-таки, родной человек...

— Как это — зачем? Что ж нам всем, опять каждый раз на второй этаж бегать?!!

Круг замкнулся. Оставалось принять все как данность и... по возможности перестать обращать внимание. В конце концов непохоже, чтобы ее заставляли делать это насильно... Интересно только, а родители в Таволжанке знают, чем занимаются тут их детишки?

Выпили, заели воблой, покурили. Игорек сел без двух на восьмерной. Внезапно мое уже начавшееся было восстанавливаться душевное равновесие было нарушено жалобным стоном из-за шкафа.

— Мальчики, мне бы в туалет... Распирает, не могу больше!

— Щас! Вот только поссу напоследок... — Вован вразвалку направляется за шкаф, и через секунду оттуда снова раздается громкое журчание.

— Ох! О-о-ох! — стонет Жанна, вбирая в себя новые потоки мочи, — Вовочка, родненький, смерти моей хочешь?! Ай, сейчас лопну!!!

— А по ебальнику? — интересуется Вова, продолжая как ни в чем не бывало изливать жидкость в кишку родной сестренки, — Подожми жопу, сука! Не хватало после тебя еще полы мыть! Нет, видимо далеко не все тут у них происходит по обоюдному согласию...

— Ну, кто еще хочет?

— Я! И я!!!

— Ой! Ай! Ой, мамочка, не могу больше!!! Мальчики, хватит!!!

— Заткнись! А вы — в очередь! И следите, чтобы из нее из жопы не брызгало... Чуть что — по еблу!

Снова журчание, снова стоны...

— Цыц, дура! Хочешь, чтоб соседи сбежались? А то, гляди, они тебя тоже под сортир приспособят. С них станется!

Ничем этого Вову не прошибешь. Что за человек такой?

— Все, что ли? Желающих больше нет?

Мы дружно мотаем головами. Куда уж больше!

— Ладно, вытаскивай из себя эту хрень:

За шкафом послышалось сдавленное кряхтение.

— Вытащила?

— Да:

— Ничего наружу не выпустила?

— Так, немножко:

Вова недовольно скривился.

— Ладно, надевай трусы. Пошли!

Брат с сестрой выходят в коридор. Жанна слегка пошатывается. Живот под халатиком у нее заметно вздут, лицо перекошено от боли. Впрочем, до женского туалета им идти всего три двери.

— Жанка, привет! — раздается вдруг из коридора бодрый женский голос, — Чего бледная такая?

Видимо, кто-то из соседок попался им по дороге.

— Да вот, взбляднулось! — с ехидцей ответствует Вован.

— Тебя, Вовчик, не спросили!

— Извини, Света, не сейчас... — дрожащим голосом обрывает беседу Жанна.

Еще бы, ей нынче явно не до трепа с соседками. Звук, с которым она исторгла из своих многострадальных кишок переполнявшую их мочу, долетел через все двери даже до нашей