Позор

собирал червей, и снова, и снова бросал их на Вику, пока она не выдохлась и замолкла тяжело дыша.

— Успокоилась?

Вику сотрясали судороги от извивающихся на её животе и груди червей. Но это было ещё не всё.

Вовка сгрёб пятернёй червей с её живота и, оттянув лиф, сунул их туда, а пока Вика, судорожно дёргаясь и взвизгивая, вылавливала их и отшвыривала он, набрав червей в ладонь сунул их Вике в плавки.

Вика вскочила, сдёрнула плавки и цепляя пальцами червей, запутавшихся в волосах лобка тянула их. Червяки рвались и половинки их продолжали шевелиться и извиваться и на траве, и в волосах. Вика визжала и крутилась и вместе с червяками рвала волосы.

Вовка угорал и не в силах устоять завалился в траву, а Митя спокойно всё снимал на сотовый.

Когда на лобке не осталось ни целых ни рваных червей, Вика замерла, прислушиваясь, и затряслась от ужаса: ей показалось, что червяки извиваются в её влагалище. Она раздвинула губы и, сунув туда палец, поймала извивающегося червяка и медленно, боясь порвать его, вытащила. От ощущения гадливости свело спазмами живот и Вику стошнило.

Она стояла на коленях со спущенными плавками и рыгала.

Когда рыгота прошла, она сплюнула желчь и вытерла ладонью рот. По щекам бежали слёзы.

— Ну? — Вовка стоял над нею — Отошла?

Вика, вытирая слёзы, не ответила.

— Ложись — он ткнул её в плечо.

Вика, с ужасом взглянув на него, судорожно тянула плавки.

— Да не бойся ты, не будем мы тебя трахать. Училка всё ж. Ложись, ложись. Немного осталось потерпеть.

Его тон немного успокоил и она, всё же натянув плавки, легла на полотенце и левой рукой придерживала лиф, а правой плавки.

Вовка молча сунул руку в корзину, одним движением выдернул из неё лягушку и опустил на Викин живот. Вику передёрнуло, но, опасаясь, что лягушку могут засунуть в плавки, руки не убрала.

Лягушка шевелилась, но почему то не прыгала и глянув, Вика увидела, что у лягушки лапки стянуты изолентой. Её кожа была холодной и склизкой, лягушка дёргалась, напрягая мышцы на лапках и разевала рот.

Снова появились спазмы в животе от отвращения и Вика стала икать.

Вовка приподнял лягушку и шмякнул об Викин живот. Вику скрутило рвотными судорогами, но рыгать было нечем, а Вовка тянул лягушку за лапки, обводя её головой Викин живот, бёдра, промежность, снова живот и груди.

Прижав лягушку к Викиной груди, от чего у неё случился новый приступ рвотных судорог, другой рукой Вовка достал из корзины соломинку.

— А сейчас — он оглянулся на Митю — ты снимаешь?

— Конечно — ответил Митя

— А сейчас — повторил Вовка — лягушка превратится в шар — и, повернув лягушку клоакой, засунул туда соломинку и, приложившись ртом, выдохнул.

От ужаса у Вики застыли глаза: лягушка надулась, а Вовка, втянув носом воздух ещё раз выдохнул его через соломинку.

Вика видела только глаза лягушки: они застекленели и вылезли из орбит, а Вовка, заткнув языком соломинку ещё раз вдохнул через нос и ещё раз выдохнул. Лягушка лопнула! Вовка