Несчастный случай

своим дыханием.

Тане такая экзотическая прелюдия понравилась не сильно, она привстала, повернула ко мне голову, посмотрела мне в глаза и удивленно спросила. — Ты чего?

— Ничего. Не волнуйся, лежи.

Таня отвела взгляд в сторону телевизора и опять легла.

— В средние века жил один монах: — я замолчал, вспоминая имя. В голове витали Фома Аквинский и Дионисий Лаэртский, восседавшие на облаке винных испарений, и я не знал на ком остановить свой выбор. Поразмыслив, я решил сохранить имя монаха в тайне. — Так вот, этот монах искушал свою плоть. Каждую ночь к нему в келью приходили две молодые симпатичные монашки. После вечерней молитвы они раздевались, забирались к монаху в постель и разными способами пытались ввести его во искушение. Так продолжалось много лет, но вера монаха оставалась твердой.

— Ну и что?

— Ничего, просто я — не монах и мне трудно бороться с искушением.

— А я причем? — поинтересовалась Таня.

— Очень уж ты красивая... влюбился я в тебя... по самые помидоры, — наконец признался я.

— Как вы, мужики, достали! Все одинаковые. Давай без этого обойдемся?!

Я облегченно вздохнул. Туман неопределенности рассеялся,...не смотря на остаточные пары шампанского и Таниного дезодоранта. Теперь можно спокойно идти спать.

Я все-таки решился сыграть в эту лотерею вопреки своему морально-процессуальному кодексу. И пусть я опять вытащил несчастливый билет и завтра задетое самомнение будет доставать своими жалобами, зато я не буду мучаться от неопределенности до конца ремонта.
Часть 8. Оптимистическая

В воскресенье я проснулся часов в 12-ть. Тани не было и я, не спеша, продолжил ремонт. Из-за непрямоугольной формы обшивки стояка мне пришлось изрядно попотеть, стачивая грани плиток. Чувствовал я себя хреново. Шампанское и Танин отказ не прошли даром. Но к вечеру я надеялся воспрянуть духом. И, действительно когда Таня с подругой вернулась с пляжа, вдоволь позагоравши и раздразнив мужиков своей аппетитной задницей, я был почти в норме и даже рассказал историю о строптивой кафельной плитке, на обработку которой я потратил два часа, после чего плитка сказала: «как вы, мужики, достали!» и обломалась.

История Тане понравилась, она бросила на меня лукавый взгляд и спросила: — Обломалась, говоришь. Ну так, небось, не последняя. Может, со следующей получится?

— М-м-может быть... — я не стал спорить и задумался над возможным скрытым смыслом этого предположения.

В восемь часов Таня отвезла меня домой и, прощаясь, выразила надежду в скором времени увидеть меня снова.
Часть 9. Прощальный вальс Михельсона

В понедельник я пришел на работу разбитый, как старухино корыто. Владелец клуба Зданович отправился на поиски дешевого кегельбана и прихватил с собой Бухырина. Это евангелие быстро распространилось по клубу и к полудню клуб действительно стал напоминать место для отдыха. Большую часть дня я просидел на баре, слушая веселые байки Вити Клименко. В обычные дни Витя работал начальником смены охранников и вел себя довольно сдержанно, но сегодня, услышав благую весть, решил расслабиться и немного поменять профориентацию. Бармена на рабочем месте не было, его с успехом заменял Витя,