Несчастный случай

ни слова, повесил трубку и мне это не понравилось.

Когда телефон зазвонил в третий раз, я решил изменить стиль общения и попробовать себя в новой роли автоответчика.

— Алло! — сказал я и после небольшой паузы, вполне достаточной для нормального человека, чтобы издать хоть какие-нибудь звуки, добавил, противно растягивая слова. — Это квартира Тани Крюковой, сейчас ее нет дома, она на работе и вернется не скоро:

— А кто это говорит? — спросил удивленный мужской голос.

— Это говорит Денис Балдахинов, — не стал врать я.

— А-а-а... спасибо, — поблагодарил меня тенор и повесил трубку.

В десять часов мои надежды сбылись и приехала Таня. Когда я увидел ее, то понял, наконец, как выглядит счастье. Мне захотелось выразить это словами. Но, как всегда при приближении Тани, оголенные провода страсти замкнулись, в голове что-то заискрило и я спросил:

— А что? Клуб сегодня работать не будет?

— Нет. Бух позвонил, сказал, чтоб сделали большую уборку и расходились. А у тебя как дела?

— Нормально. Да! Тебе звонил какой-то парень.

— А что он хотел?

— Не знаю. Мне он ничего не сказал и еще кто-то звонил, но, услышав мой голос, повесил трубку.

— Вот Денис!... Всех моих женихов распугал! — сказала, нежно на меня посмотрев, Таня и доброжелательно улыбнулась.

Приободренный такой похвалой я уже собирался соорудить какой-нибудь замысловатый комплимент по поводу ее как всегда неописуемо красивой внешности, но Таня разрушила мои планы.

— Ты не мог бы сейчас закончить? — спросила она.

— А что случилось?

— Ничего не случилось... просто мне нужно встретиться с одним человеком... Домой я тебя отвезти не смогу, ты уж извини, а до клуба подброшу.

— Хорошо сказал я, — проникаясь всеобщим трауром.

Когда мы сели в машину, Таня первым делом включила магнитофон. Из динамиков полились громкие стоны Шуфутинского, мотающего 45-й срок и очень скучающего по маме. Туманная ночь спустилась на город и разогнала людей по домам. Изредка туман прорезали фары встречных машин и, ослепив меня своим светом, растворялись в темноте. Возле поворота на аэропорт Таня обогнала припозднившегося бегуна в светоотражающей куртке и рабочих штанах, бодро семенящего по правой стороне дороги.

— Во! Видал идиота?! — Таня ткнула пальцем в сторону шального бегуна.

— Не скажи, — мне расхотелось во всем соглашаться с Таней, дурацкого смеха в субботу вполне достаточно. — Мужик все правильно делает. Бег — самый полезный вид спорта: после гребли.

— После чего? — спросила Таня, стараясь перекричать очередную серенаду Шуфутинского.

— После гребли! — уже громче повторил я.

— А-а-а!... А то мне послышалось:

— Тебе все правильно послышалось, — перебил я детский восторг Тани, так и не решившись назвать вещи своими именами. Несмотря на современные нравы, мне по-прежнему тяжело ругаться в присутствии женщин и плоды эмансипации, покрытые несвежей словесной кожурой, я перевариваю с трудом. — Сделай звук потише.

Мерно покачиваясь на резких поворотах покрытой туманом дороги, я вспомнил стихотворение, написанное мной в конце восьмидесятых в гараже Егора Коромыслина под сладкий лепет гитары Марка Нофлера. Мы провели славный вечер в городе и, перед