Семья Мэнсфилд

сделает еще. Я убрала руку, хотя и боялась крика. Однако, Сильвия глядела на нас во все глаза, прикрытая мной сверху. Она закусила губу, густо покраснела и отвернула лицо к стене. Лучше возьми ее наверх, сказала я. Я узнала газовый свет в глазах милой Джейн, но все же осторожно оправила платье Сильвии, когда поднималась, и помогла смутившейся, ставшей неуклюжей девочке. Славно, когда тебя целуют. Всегда так думала, обезоруживающе заявила ей Джейн и пробормотала: Мы пойдем наверх? Сильвия кивнула, ее обняли и почти понесли, а она, как жеребенок, положила голову на плечо Джейн. У самых дверей та обернулась, подмигнула ...и кинула мне что-то, оказалось ключ. Посмела ли она сделать то, о чем я подумала? Я дала ей и Сильвии исчезнуть и спокойно отправилась наверх.

Как и следовало ожидать, комната Филиппа была заперта. Я тихо потрогала ручку закрыто на ключ. Коль скоро Джейн мне этот ключ бросила, то это значило, что я должна войти. Я вошла и обнаружила Филиппа лежащим ничком на черной кушетке вдоль стены кабинета, у самого стола; спиной ко мне, лицом к стене, свернувшегося, как младенец. Что это с тобой? спросила я как можно громче, закрыла и заперла за собой дверь. Он не ответил. Я нагнулась и тронула его за плечо. Поначалу мне показалось, что он спит, что вполне отвечало его планам. Филипп? снова спросила я. На минуту мной овладела какая-то боязливая дрожь, я толкнула его в плечо, чтобы он обернулся: Чего? спросила я достаточно глупо. Нагнувшись ниже и положив колено почти что ему на ноги, я заметила, что штаны его расстегнуты и оттуда выглядывает головка. Здесь он вдруг начал плакать, как ребенок, громко всхлипывая. Не слезы, а нюни. Я развернула его на спину, села рядом и резко позвала: Филипп! Уйди. Боже мой, да уйди же! простонал он, но без настоящей силы, Итак, подвинувшись ближе, я вынудила его смотреть на меня, пока он пытался как-то прикрыть своего подкидыша. Плохой мальчишка, чем ты тут занят? у меня больше не было сомнений; рука Джейн побывала здесь раньше моей, отворив все ворота вероломством, упрямством или очередной шуткой. Мамочке обнять мальчика? спросила я.

Не знаю, что это на меня нашло, но такие слова как-то лучше подходили к ситуации, когда все зависело от моих дел, а не от его намерений. Я улеглась на кушетку с ногами, рядом, прижав его колени своими и сюсюкая: Что, плохая Джейн дразнила нашего Филиппа? Он весь содрогнулся, когда я взяла его за балду и вынула ее из укрытия, а потом засунула свой язык в его вялый рот. Он задергался, как девочка. Мюриэл можно с ней поиграть? выдохнула я в его губы. Как я вас ненавижу обеих, простонал он. Конечно, конечно. Ой, да он становится больше, нет? Петух и впрямь встрепенулся. Но руки лежали бессильно по сторонам: широко раскрыв рот, он хрипел, явно