Янтарь и тигровый глаз

вольна снять их в любую минуту... Но ты не сделаешь этого, моя умудренная опытом женщина, потому что маленькая перепуганная девочка внутри тебя принимает на себя эти кандалы и ошейник добровольно и радостно, пусть даже и в тонком метафизическом смысле.

Хотя в параллельном реальном мире, наоборот, правит смысл физический и грубый. Тот, чей направляющий стержень ты примешь в себя уже через несколько мгновений. Потому, что подбитый мехом плащ, вместе со скрывавшим еще минуту назад девичье лицо капюшоном, уже лежит на тяжелой дубовой столешнице, а на нем распласталась ты сама, ждущая и жаждущая. «О господи, кто я, где я, что я делаю в этом времени и пространстве?», — раздается в голове откуда-то издалека чужой голос, незнакомый и знакомый одновременно. Но ты его не слышишь, полностью поглощенная тем действом, что разворачивается сейчас и здесь, в полушаге от тебя и в полуметре над тобой...

А я тем временем преодолеваю медлительным движением последний разделяющий нас шаг и впиваюсь языком и губами в распахнутое настежь средоточие твоей женственности. Невинная нежность молока и сливок робко отступает вдаль, на второй план, сменяясь солоноватым терпким вкусом южных морей. Тех самых, что даруют тепло и многоцветье красок неисчислимым формам жизни, от нежно ласкающих ныряльщика водорослей, от затейливого сплетения кораллов — и вплоть до игривых дельфинов и повергающих в ужас тигровых акул. Мои губы столь же безжалостны и ненасытны сейчас, как две свирепые морские хищницы, отчаянно пытаясь испить досуха твой, истекающий соками, животворящий родник — но нет, безнадежно. Ты неиссякаема, горяча, мокра... Когда же напрягшийся от вожделения коралл решается наконец ворваться в эти влажные глубины, ты в последний миг делаешь неуловимое движение бедрами и принимаешь его в другой, более узкий и тесный грот, расположившийся по соседству с первым.

Там тоже все залито приливными водами твоего извращённого желания. Гольфстрим, Куросио, Эль-Ниньо... Горячие струи смывают остатки страха и смущения, а жаркая и тесная глубина пещеры радостно расступается навстречу моему движению, до самых своих сокровенных далей — тех самых, где, по слухам, покоится до лучших времен пиратское золото. Штормовые волны одна за одной бьются о стены грота, иссохшегося за долгие годы одиночества и незаполненности, и каждый подступающий девятый вал кажется всего лишь восьмым с половиной. Тебе хотелось бы большего? Неистового цунами, сминающего реальность и проламывающего все барьеры сознания?

Ты набрала правильный адрес, девочка: сегодня ты в гостях у волшебника.

Словесные заклинания, кстати, равно как и многозначительные пассы руками — всё это для приготовишек и троечников от магии. Высшее волшебство вершится совсем по-другому. Нет, конечно, вербальные формулы и движения ладоней здесь тоже помогают, но они лишь на подхвате, а основная часть заклинаний произносится вовсе не на человеческом языке и даже не языком. Это в первую очередь напряжение воли, тонких структур души — с подключением всего тела, и прежде всего тех его элементов, которые наиболее уместны и актуальны в данном конкретном случае. Так что сегодня важнейшим элементом