Семья Мэнсфилд

которая, судя по изысканной мебели, зеркалам и нарядным покрывалам, была их общей. Там я позволила положить себя на кровать. Она высушила мои слезы поцелуями и разгладила мои волосы. Тебе было так приятно... или и правда прошло столько времени с тех пор, как тебя топтали, Дейдр? нежно спросила она, перекатывая свои полные груди по моим. Я согрешила! тотчас же я поняла всю нелепость своих слов. Не помню, чтобы когда-нибудь раньше говорила такое. Но эти слова идут от моей природы. Если кто-нибудь, чувствительный от природы, прочтет эти строки, он поймет то, что я хотела сказать. Когда Морис так внезапно насел на меня, я, хотя так наслаждалась его упрямым кочетом, сразу же вспомнила Ричарда и снова испытала смешанное чувство истинного упоения и вины. Ты согрешила? Что же мы, неправильно тебя поняли, милая? Я вовсе не возражаю, глупая. Мы здесь не уходим от удовольствия, и ты не должна.

Ее язык был сладок, глаза выдавали искреннее желание видеть во мне больше любовной отзывчивости, чем было. И в самом деле, теперь, когда мы снова остались одни, живот к животу, бедра к бедрам, я открыла в себе новые позывы и стала искать какой-то своеобразной защиты в ее руках, обхватив ее полновесный зад, так роскошно перекатывающийся; она хихикнула мне в губы: Вот теперь лучше, милая. Что же тебя огорчило? Может быть, это из-за Мод? Знаю, я кое-что позволяю ей. Возможно, я поторопилась. Нет? Нет, нет, это не совсем то, хотя она явно не любит меня, судя по тому, что сказала. Пфф! Это всего лишь вспышка. Ты вскоре увидишь ее совсем в другом настроении. Тебя что-то мучает, Дейдр, я знаю. Признайся во всем Эвелин, и тебе станет лучше. В юности я иногда плакала, задумчиво прибавила она, как будто, желая узнать чужие мысли, вспоминала свои, чтобы сказать: «Со мной тоже такое было».

Не могу об этом, Эвелин. Конечно же, можешь. Это какая-то большая бяка, не так ли? Рассказать тебе все гадости, которые я делала? Боже, из этого могла бы выйти книга и даже у Мод и других девочек нашлось бы, чем заполнить в ней главу-другую. Не все ли мы вылиты из одной формы? Мы, либертарианцы, исповедуемся во всем и сразу же чувствуем себя лучше. Здесь Морис петух, а мы, моя радость, его куры, сказала она, пощекотав меня под мышками, чтобы вернуть бодрость, и я действительно рассмеялась и жарко поцеловала ее, принимаясь тереться своим кустом о ее и проникаясь чувственностью ее полного тела. Я занималась этим с Ричардом, сказала я между поцелуями, скороговоркой и как бы извиняясь. Это просто вырвалось у меня изо рта, как пузырь. С твоим сыном? Ого! расхохоталась она и перекатилась на меня так, что ее ноги оказались между моих. У тебя глубокий и чудный взгляд, знаешь ли ты это? игриво спросила она и потерлась носом о мой, вместе с