Дистрибьютор. Глава 19

У рабства не женское лицо. Все мы зависим от воли ближестоящего — начальника, деспотичного родственника, провидения наконец. Роли актёров распределяются неизбежно, как при делении клеток, кристаллизации льда. Деньги, власть и секс правят миром. Невидимая борьба заложена эволюцией, скрывается в каждом акте подчинения. Мы повинуемся, но и подчиняем. Мы жертвуем собой ради великой цели, объединяющей умы человечества в иерархию подчинения. Мы — муравьи, живущие ради мура-порядка, пользующиеся благами муравейника. Мы патриции во власти тирана, плебеи и рабы во власти обстоятельств.

Во время заточения в Храме Семи Ключей я на личном опыте испытал перемену ролей в иерархии подчинения. Меня заперли в крошечном подвальном бункере. Решётка на круглом потолочном окне и кормушка в железной двери — вот всё, что связывало меня с внешним миром. Днём я разгуливал по камере, сложив руки за спину, как Владимир Ильич Ленин, сходил с ума от отчаяния, безутешного одиночества. Познер тонко чувствовал парадигму момента, передавал мне книги по развитию личности. Иногда я открывал их на случайной странице, почитывал бесполезные советы миллионеров из Беверли Хиллз. Умные люди желают добра: «Покиньте зону комфорта», — кричат они в каждой строчке. «Вы должны расценивать поражение как личную победу», — талдычат день ото дня. Я смирялся с выигрышной ситуацией, принимал рабство за победу над собой. Меня хорошо кормили, даже слишком. Пятиразовое питание, личный шеф-повар, шкаф, забитый едой, холодильник, соки, вода — я жил в маленьком продуктовом магазине, кормушка ломилась от ресторанных яств.

Через два месяца обжорства Рыженков прислал мне велотренажёр, чтобы я «держал пенис в тонусе».

— Реnis sаnа in соrроrе sаnо, — ворковал Познер, заглядывая в келью через квадратную дырку в двери.

Я поливал себя из шланга холодной водой. Сидя в бачке на корточках, обдавал себя ледяным Заполярьем. Член вялой колбасой мутил мыльную воду.

Ежедневные тренировки с обильным потоотделением обеспокоили моих хозяев:

— С сегодняшнего дня замыкай тренажёр по чётным дням, — приказал Дырко охраннику. — А то он совсем себя изведёт.

И я начал отжиматься, приседать, прыгать по чётным дням, проезжать Тур де Касл по нечётным. Я использовал кровать и тумбочку для физических упражнений, шкаф и рукомойник для растяжки. Охранник хмыкал, заглядывая в глазок камеры. Они работали посменно, Рыженковские бойцы. Нам не о чем было разговаривать, в одной пяди мозгов не утаишь. В их сытых безропотных взглядах я читал страх и раболепие. Зомби-солдаты выполняли миссию, охраняли Касту изнутри, следили, чтобы границы Ключ не ломился пополам.

Но каждый раз с наступлением темноты они выводили меня на вечернюю дойку, становились частью бирюзовой системы, возникшей в змеиных яйцах.Зелёное варево зрачков застывает под взмахами махаонов. Рыжая — такая же огненная, как предыдущая, — не отрываясь следит за мной зелёнками сквозь дырку в кормушке. Ей нельзя входить, подходить, пока моё тело не будет полностью обездвижено. Я — доктор Лектор в её глазах, коварный пожиратель женских сердец, искуситель. Накинусь на неё и изнасилую в самой жесткой извращённой форме, как только система даст сбой. Если.

Если охранники ошибутся и 

---

---

Вернуться назад