Дистрибьютор. Глава 19

в соблазнении, переодевались для игр с золотым бычком — так они называли моё затраханное задроченное тело, висящее в тренажёре для сексуальных пыток. Я не сопротивлялся, не мог заставить змею лежать. Она жила отдельной жизнью, задиралась на короткие обтягивающие юбки, чулки с резинками, ажурное бельё. Реагировала на притирания. Эротические танцы наложниц сопровождались стриптизом. Готовность змеи запускала процесс доения. Меня вновь опускали яйцами под стол, затыкали залупу в бутыль. Так они и работали посменно: задрачивая меня раз за разом всем скопом. Обессилившее измазанное охрой тело увозили в полуобморочном состоянии назад в келью. Рыжая поливала ледяной водой из шланга, та текла грязной охрой по бетонному полу, стекала в канализацию. Взмыленные затёртые половые органы гудели всю ночь. Под утро я валился с ног, чтобы продолжить спортивные упражнения, подготовку к вечернему старту.

Я становился машиной по переработке еды в сперму. Дикий голод выгонял к холодильнику уже через час после дойки. Иногда мне хотелось покончить с такой судьбой, одним махом распотрошить вены продольным вспарыванием. Но я держался, верил, что физическая эксплуатация не вечна, что держаться нужно умом, а не телом. Однажды организм даст сбой, думал я, вызовет череду перемен в иерархии Секты, и тогда, возможно, быть может, они сжалятся, спишут меня на склад, размагнитят память, отправив в психушку к таким же вывернутым наизнанку загнанным в пену задротам.

Женские стенания эхом разносятся под купольным сводом Храма Семи Ключей. Тигриная Клетка, притянутая к стеклянному потолку, покачивается от гнёта печали, царящей внутри.

— В те дни, когда не было царя у Израиля, жил один левит на склоне горы Ефремовой, — Вениамин Дырко в золотой маске ворона, чёрной рясе, шляпе читает проповедь, стоя за кафедрой. Делает паузу, оглядывая зал, устланный голыми телами. Продолжает:

— Он взял себе наложницу из Вифлеема Иудейского. Наложница его поссорилась с ним и ушла от него в дом отца своего в Вифлеем Иудейский и была там четыре месяца.

Дырко отрывается на секунду от Ветхого Завета, взятого за основу «Книги Семи Ключей», ведёт золотым носом по залу.

— Муж ее встал и пошел за нею, чтобы поговорить к сердцу ее и возвратить ее к себе. Отец этой молодой женщины, увидев его, с радостью встретил его, и удержал его тесть его, отец молодой женщины. И пробыл он у него три дня; они ели и пили и ночевали там, — голос его истошно религиозный. Посох с залупой подрагивает в руке.

— И встал тот человек, чтоб идти, сам он, наложница его и слуга его. И пошли, и шли, и закатилось солнце подле Гивы Вениаминовой.

Веня совсем рехнулся, в последнее время приступы шизофрении участились. Он слышит голоса, видит духов, выискивает в Библии скрытый смысл.

Пока он читает безумным речитативом, нараспев, как в семинарии, альфа-самки бьются в Клетке, тянут руки к лобному месту, где доильщицы громкими чавк-чавк надрачивают золотого бычка, то есть меня, предвещая Исход в Землю обетованную.

— И повернули они туда, чтобы 

---

---

Вернуться назад