Захват Виктории. День четвертый: Капитуляция

в каюту, когда я как раз надевала пояс, в беспомощности глядя на чулки. Я автоматически вскочила в позу покорности. Он попросил меня сесть и надеть чулки. Только с его небольшими подсказками мне удалось натянуть левый чулок и зафиксировать его подвязками. Затем я надела правый и встала во второй раз. Он приказал надеть каблучки и проследить, чтобы чулки плотно прилегали к ногам, так как мужчины ненавидят, когда чулки скомканы на щиколотках и мешковато отвисают на коленях. За эти нарушения меня будут наказывать.

В ошейнике, поясе, чулках и каблучках Боссман попросил меня подойти к зеркалу и посмотреть свое отражение. Он сказал, что я буду носить в основном чулки со швами, а потому должна быть осторожна в том, чтобы шов проходил четко по центру задней части ноги. Чтобы убедиться в этом, я должна стать задом к зеркалу на вытянутых ногах, развести их на полметра, нагнуться и обхватить их руками в районе лодыжек, затем плавно провести руками по ногам, расправляя складки, проверяя при этом в зеркале по центру ли швы. Натянув чулки, я вернулась к кровати и шагнула в платье. Расправив его вниз по бедрам, я в смущении попросила Боссмана помочь мне завязать его на спине. Затем в небольшом шоке поглядела не себя в зеркало. Воображению негде было разгуляться. Черный ошейник контрастировал с цветом платья и таким образом обращал внимание на мой статус. Лифчика не было, а потому проглядывали мои полустоящие от мягкого трения тканью соски и цепь, соединяющая каждый сосок и свисающая между ними. Мой плоский живот и бедра платье туго охватывало. Промежность совершенно не скрывалась, а тонкая вертикальная полоска волосиков на лобке только акцентировала мою женственность. Мои длинные ноги только подчеркивались высокими каблучками и чулками, натянутыми высоко на мои бедра, увеличивая общую сексуальность моего ансамбля.

Виктория казалась унижена нарядом и, похоже, что была готова умереть от стыда, но он знал, что она просто не привыкла видеть такие вещи на женщинах, тем более носить самой. Боссман редко видел такой красивой и сексуальной женщиной. Он знал, что есть красивые женщины и есть сексуальные, но очень мало было таких, что одновременно были и красивыми, и сексуальными.

Взяв меня за руку в 6 вечера, он повел меня к двери в камбуз, где объявил: «Господа, я хотел бы представить «M». Парни сидели вокруг стола, глядя на меня с бесстрастным выражением лица. Меня подвели к столу, где лежала еда. Ужин начался, и я прислуживала всем пятерым без труда. Парни ели и говорили о разных вещах, которые нужно сделать, некоторые из которых были о моей программе обучения. Парни достаточно формально обращались к Боссману и говорили обо мне, будто меня там не было. Наконец, мужчины поели. Оставалось еще много еды,...а я была очень голодна. Мне позволили пользоваться вилкой. Ровно в семь Боссман встал и подал мне сигнал, что ужин закончен. Он отвел меня