Захват Виктории. День четвертый: Капитуляция

Мои женщины быстро обучаются правилам. Тебя не было слишком долго. Становись на карачки и слизывай пищу языком. Насвинячишь — будешь снова наказана. Делай!

Мне лишь взгляда на него хватило, чтобы понять, что он не шутит. Я тут же бросилась на четвереньки, вытянула язык и начала по-собачьи лизать отвратительную холодную кашу. После пяти минут я, вся испачканная, получила разрешение встать и пойти помыть лицо и наложить макияж.

Он сказал мне, где лежит косметичка. Я подошла к туалетному столику, и была удивлена набором косметики высокого качества. Я открыла лосьон для кожи. Увидев одобрительный взгляд Боссмана, я взяла чуть в левую руку и нанесла его на груди и руки, а затем и ноги. Включила лампочку, сделала макияж глаз и подвела их. После подкрасила губы. Повернулась к Боссману в позу покорности и сказала (я вдруг осознала, что закалялась для этого всё утро):

— Господин, я готова.

Боссман дал наряд на остаток дня до ужина. Чисто символический наряд. Кроме кожаного ошейника, весь наряд был белым и очень подчеркивал загар Виктории. Верхняя часть состояла из кружевного лифчика с рисунком свадебных колокольчиков, чашечки которого совсем не закрывали грудь и соски. В чашках лифчика был разрез, закрытый шнуровкой. Нижняя часть состояла из стрингов, через полупрозрачный материал которых просвечивались лобковые волосы. И завершали наряд пару белых 10 сантиметровых каблучков на подвязках. Боссман указал Виктории на кровать, где всё лежало. Она вопросительно на него уставилась.

— «М», если у тебя есть вопросы, спрашивай. Ты достаточно молода, ты когда-нибудь надевала нижнее белье?

С нотками удивления, я ответила,

— Ничего подобного я никогда не одевала, я даже не уверена, как надевать кое-что из этого.
Я схватила стринги и, растянув боковые лямки, натянула их на бедра. Кое-как примостила лифчик. И наконец, одела каблучки.

— Всё, кажется, подходит, кроме каблучков.

Он ответил, что они специально взяли на полразмера меньше. Он решил, что ему придется помогать ей одеваться следующие пару дней. Затем он встал и поманил её к себе. Когда она встала в позу покорности, он развязал шнуровку на лифчике, освободив соски. Пошарив у себя в кармане, он вытащил золотую цепочку со сложными замками на концах. Её концы он прикрепил к каждому соску.

Отступив на пару шагов назад, он сказал:

— Ты научишься правильно надевать одежду вокруг своих украшений.

Затем он уставился на её открытые ореолы сосков и розовые соски, выступающие сквозь лифчик с золотой цепочкой на них. Далее его взгляд скользнул по животу, недолго остановился на промежности, и опустился по блестящей и гладкой коже ног к лодыжкам на высоких каблучках. Утвердительно мотнув головой, он вышел из каюты, бросив через плечо:

— Не забудь, ужин в 6 вечера, начало подготовки в 5:30.

Я поглядела ему вслед, и когда он скрылся, прошлась к креслу и села. Я едва стояла на этих каблучках — дрожали колени. Глянув вниз на груди, я стала быстро зашнуровывать обратно лифчик, но тут столкнулась с проблемой — золотая цепочка, которая