Кармен и Мария

меня, мама?

Мать молча кивнула, не оборачиваясь.

— Вот и славно.

Кармен вышла из дома и уехала.

Домой она прибыла только к вечеру. У порога уже стояла старенькая развалюха отца. Кармен зашла в дом, на столе уже ждал ужин. Мать стояла у плиты, а отец читал газету за столом. Отец поднял глаза:

— Привет, дочка. А мы тебя ждём. Мама сказала тебе не здоровилось с утра.

— Да, папа. Но сейчас всё нормально. Машину починил?

— Ага. Ещё протянет старушка.

Кармен отнесла рюкзак и вернулась за стол. Мать накладывала еду на тарелки.

— Так, что с тобой было? — поинтересовался отец.

— Да так, голова кружилась. Уже всё прошло. А как твоя поездка, не заглох по дороге?

Отец принялся рассказывать, а мать нагнулась рядом с Кармен, накладывая пюре ей на тарелку. Кармен смотрела на отца, а её рука опустилась на ногу матери, чуть ниже колена. Мария напряглась. Рука дочери плавно поплыла вверх по ноге матери. Пальцы порхали по гладкой нежной коже бёдер и добрались до самого верха. Кармен довольно улыбнулась, почувствовав подушечками пальцев курчавые волоски в промежности матери. Трусов на ней не было. Кармен пощекотала маму между ног и погладила одну ягодицу. Мария тут же ретировалась к отцу, накладывая его порцию.

Вся семья села за стол и стандартно помолилась. Кармен всегда делала это для галочки, чтобы не расстраивать родителей в лишний раз. Наконец они принялись за еду. Во время ужина отец пересказывал политические новости, которые только что прочёл в газете. Мать молчала, а Кармен кивала отцу, в знак того, что слушает его, хотя ей было плевать. В какой-то момент ей наскучила его болтовня, и Кармен решила попроказничать. Она скинула кроссовок и босой ногой потянулась к матери под столом. Мать сидела слева от Кармен, а отец на другом конце стола. Он продолжал болтать, не обращая внимание на выражение лица жены, которое резко сменилось, когда нога дочери настойчиво постучала ей по бедру. Этот призыв пришлось повторить трижды, прежде чем Мария неохотно расставила ноги по шире. Ступня Кармен тут же нырнула в освободившуюся промежность матери. Кармен чувствовала кончиками пальцев мохнатку матери, её половые губы. Она двигала ножкой, глядя на то, как корчится мать, пытаясь сдержать чувства. Отец не смотрел на жену, что-то бубнил, глядя в тарелку. И тут Кармен резко сжала пальцы ног и вцепилась ими в лобковые волосы матери. Она потянула ногу на себя, и Мария застонала:

— Оой!

— Что такое, дорогая? — удивился муж.

Пытаясь сохранить лицо, Мария промолвила:

— Что-то живот прихватило, мне нужно отойти.

— Ох, ладно. Что-то с едой?

— Нет. Просто... У меня эти дни.

— Ааа. Тогда... Ладно.

Отец был полным болваном, даже не знал, когда у жены месячные. Мария попыталась встать, но пальцы дочери крепко держали её лобковые волосы. Мария поморщилась, но всё же встала, оставив в пальцах Кармен часть своих лобковых волос. Она потопала в туалет, а Кармен, как не в чём не бывало, стряхнула