Кармен и Мария

грудь на ладони. Мария смотрела в стену, не решаясь даже молитву прочитать про себя. Её дочь была права, сейчас Богу лучше смотреть в другую сторону.

Кармен нежно провела руками по бокам матери, по её припухлому женственному животу и добралась до самого сокровенного. Дочь гладила черные лобковые волосы матери, пощипывала их, заставляя мать краснеть и охать от стыда.

— Какая очаровательная лужайка у вас, сеньора. Наверно никогда не брили свою щёлку? Уверена, это так. Но мне это даже нравится. Волосатая вагина — это первичный признак женственности, верно мама? Отвечай!

— Не знаю, — промолвила Мария.

— Посмотри на меня, мама?

Кармен раздвинула ноги, демонстрируя матери свою волосатую вульву.

— Видишь, я такая же волосатая, как и ты. Вся в мать.

Кармен провела руками по широким бёдрам матери. Дочь похлопала маму по пышной попе.

— А теперь, мама, покажи мне свои дырки!

— Что?

Мария вылупила глаза. Кармен сама развернула мать и шлёпнула её по заднице.

— Давай, мама, нагнись и раздвинь ягодицы! Хочу посмотреть на твои грязные волосатые дырки! Делай, что говорю! Нагнись и раздвигай!

Мария на своё удивление нагнулась в самую унизительную позу и положила ладони на ягодицы, раздвигая их перед дочерью садисткой. Лицо Кармен застыло в нескольких сантиметрах перед промежность матери. Она смотрела на широкие пухлые половые губы, пробивающиеся через заросли курчавых волос; на девственный анус, обросший по контуру короткими чёрными волосками. Кармен втянула носом воздух:

— Ох, мама. Пахнешь, как истинная шлюха. Потом и мускусом. Грязная сеньора с волосатой мандой, вот ты кто, мамочка.

— Перестань, Кармен! — взмолилась мать.

— Я только начала, мамочка, — Кармен шлёпнула мать по попе. — А теперь иди сюда.

Дочь потянула мать за руку на кровать. Кармен раздвинула ноги и ткнула пальцем в свою волосатую промежность.

— Давай, мама. Полижи меня. Я уже вся мокрая! Твоё развратное зрелое тело очень возбудило меня.

— Нет! Кармен! Я не буду...

Неожиданно в лицо матери прилетела пощёчина. Кармен яростно воззрилась на мать:

— Напоминаю в последний раз! Если ты не будешь выполнять то, что я тебе скажу, последствия будут плачевными, мама! А теперь лижи! Открой рот!

Кармен потянула за волосы голову матери и прижали к своей промежности.

— Лижи меня, мама! Я же твоя дочь, не брезгуй моей пиздой!

Сначала Кармен чувствовала горячее дыхание матери на своём клиторе, а затем, как солнце из-за облаков, выглянул язык и одарил юную Кармен своим теплом. Мать лизала очень неловко, почти сухим языком. Кармен постоянно направляла её, указывая на свой клитор, говорила про слюну.

Униженная Мария Кортес не до конца понимала, что сейчас делает. Она стояла коленями на кровати дочери, лицо застыло в промежности Кармен, а язык лизал её вагину. Мать лижет между ног дочери, безумие ворвалось в быт семьи Кортес в ту ночь и накрепко закрепилось в ней, с каждым днём обрастая всё новыми сумасшедшими идеями дочери.