Отпуск. День двадцать первый. Отъезд домой

и закрыла за собой дверь. Лиза вздрогнула, прервала свое занятие и убрала рот с обслюнявленных пальцев мужчины. Но тут же они сами с силой ворвались обратно — это мужчина, снова заткнул ее рот своей ногой.

— Запри дверь. — Катя послушно опустила дверную щеколду и осмотрелась.

Обстановку в купе можно было бы назвать обыденной: чемоданы задвинутые под пустые полки, свернутые матрацы на них. Но на этом классическая железнодорожная картина завершалась, остальное воспринималось девушкой, как что-то нереальное. Небрежно брошенное на пол платье, лифчик и женские трусики поверх него. Самоуверенный мужчина у окна, который одновременно пугал и заставлял трепетать перед ним всем телом. Картину дополнял порноролик, проигрывающийся на планшете перед мужчиной. В ролике сексуальная блондинка яростно трахала женщину средних лет, стоящую на четвереньках. Ее тяжелые сиськи интенсивно тряслись от грубых толчков страпонессы, а сама она, судорожно комкала в руках белую простынь.

Эта же женщина сейчас стояла в аналогичной позе, прямо на полу и не выпускала изо рта ногу мужчины, с которой, ее же зубами, заботливо был стянут светлый носок. Шокирующую картину для Кати дополнял тот факт, что этой женщиной была ее собственная мать.

Мать, которая только полчаса назад хотела подать на мужчину в суд за изнасилование, а сейчас вновь ползала голой перед ним. Мать, которая слышала, как в купе вошла ее дочь, но не вскочила, стыдливо прикрыв свои интимные части тела руками, а продолжила свое унизительное занятие. Для Кати это стало окончательной точкой невозврата. До нынешнего момента, при всей ее распутности и извращенности в мире оставались лишь несколько факторов, которые могли вернуть ее к «нормальной» жизни и поверить в «нормальность» этого мира. Одним и самым значимым из которых, было поведение ее матери и ее отношение к своей дочери.

Да, она тоже оказалась редкостной извращенкой, да она проделывала такие вещи, после которых хотелось отвернуться от нее, но при этом она не теряла связи с реальностью и всегда готова была показать, как любит свою дочь и что готова ее оберегать от всей жестокости этого мира. В настоящий момент вера в собственную мать у Кати пропала окончательно.

Последнее уважение к ней было утрачено.

Лиза, в свою очередь, была сломлена напором и речами мужчины, которые как всегда были логичны и правдивы. Сломлена его привычной возбуждающей грубостью, от которой она теряла голову и отдавалась полностью его власти. Катя очень быстро осознала это и, оставшись в своем сузившимся мире одна, потеряв последнего защитника, она вопросительно посмотрела на мужчину. Геннадий также молча кивнул на ее грудь и, девушка сразу догадалось, что от нее требуют.

Она снова сняла с себя футболку, затем к ее ногам, в кучу одежды упал, лифчик, а затем за ними последовали и шортики с трусиками. Девушка полностью повторила внешний вид своей матери, оставшись, как и она в одних сандалиях. Оголившись, Катя покорно завела руки за спину и опустила взгляд, который тут же упал на напряженные ягодицы