Наказание Сисястика

попыток укрыться, наоборот тянулась ко мне, подставляла лицо.

— Поди, целовать меня обоссанными губами хотела?! — неистовал я. — Хотела?!!

— Да, мой господин! — стонала она, — Очень хотела!

— Ах ты, зассыха промандаблядская!!! Дезинфекция тебе!

Я метнулся к бару, схватил початую бутылку коньяка, запрокинул за волосы девушке голову и принялся лить коньяк в разинутый накрашенный ротик. Коньяк булькал в её горле, она шумно глотала, но всё равно не успевала, и золотистая жидкость текла ей на сведённые скованными руками груди, широко разливалась по ним, капала с сосков... Я вдруг понял, что воочию наблюдаю только что описанную ею сцену. Член мой опасно задрожал, готовый выплеснуть сперму куда придётся, но тут коньяк проник ...в её ранки и царапины. Сисястик завизжала от боли, вырвалась из моей руки и скукожилась на полу, пытаясь стереть жалящую жидкость. Возбуждение отступило, я мстительно плеснул ей на разбитые, израненные ягодицы, вызвав ещё один отчаянный вопль.

— Рот покажи! — закричал в ответ.

Подрагивая, она выпрямилась и послушно приоткрыла ротик. Я вдавил её щеки меж зубов, чтоб она не халтурила и разевала как следует, придирчиво осмотрел розовую полость и удовлетворённо сказал:

— Ну вот, другое дело. Теперь из тебя можно и выпить.

Я заполнил ей рот остатками коньяка, потом наклонился и страстно прижался к её полным, разбитым, мятым губам. Сисястик выпустила мне в рот тоненькую струйку коньяка. Выпив её, я понял, что держаться дальше нету сил. Схватив девушку под попку, я с рычанием бросил её на стол и зарылся лицом в огромные груди, стал тереться щетиной об их нежнейшую кожу и слизывать с них смешанный с её слюнкой коньяк. Не представляю, что может быть сексуальнее, изысканнее, да и просто приятнее, чем слизывать королевский напиток с роскошных грудей.

Упиваясь ими, я пытался воткнуть в Сисястика член, но что-то мне всё время мешало. Сунув руку ей между ног, я с удивлением обнаружил, что всё это время семихвостка оставалась в её пизде. Отшвырнув плётку на пол, я с размаху вогнал в пизду член по самые яйца. И просто охуел — до чего внутри неё было обалденно — тепло, узко и безумно мокро. Редко доводится трахать настолько возбуждённую женщину. Издав глухой стон, я принялся размашисто, мощно втыкаться в её жаждущую плоть. Интересно, думал тем временем, чтоб отвлечься и подольше не кончать, а что её возбудило? Доминантный самец или собственные истории? Ведь это только сперва кажется, что девушка сочиняет в угоду извращенцу, а на самом деле она выдаёт свои самые стыдные фантазии, иначе откуда всё эти детали, как не из её головы? И насилие здесь — всего лишь повод расслабиться (типа, выбора у меня нет) и не халтурить.

Я вдруг обратил внимание, что животные вопли Сисястика приобрели членораздельность.

— Накажите меня! — вопила она. — Ах, я такая дрянная! Такая грязная! Господин мой! Ударь меня! Ударь!

С наслаждением я принялся хлестать её трепетные титьки, покорные, мотающиеся желеобразно от каждого шлепка. Жаль, до личика не дотянулся —