Остров

уже более дружелюбно:

— Ну? Надумала или будешь дергаться?

— Угу, — ответила я и опустила голову.

— Вот и умница!

Он спустил штаны до колен, и я увидела его «сокровище», от вида которого меня чуть не стошнило. Член был таких размеров, что я сильно засомневалась, влезет ли он в мой рот. Кроме того, он был весь скрюченный и пронизан синими пульсирующими жилками. Но одно меня радовало: пах этот монстр приятно.

Тюремщик ухватил меня сзади за волосы и вытащил изо рта кляп. Ехидно улыбнувшись, он шлепнул меня по щеке и посоветовал:

— Разомни ротик. А то прикусишь еще.

Я начала двигать челюстями и языком. Стало немного легче, а мужик снова схватил меня за волосы и прижал губами к головке члена. Я раскрыла рот и принялась ласкать его языком. Слезы снова полились из глаз, и я уже не могла с ними справиться.

Я сосала и ласкала, а мужик довольно крякал. Внезапно он издал звук, очень напоминавший конское ржание, и в ту же секунду сильная струя спермы ударила мне в глотку, будто внутри у этого негодяя был самый настоящий брансбойт.

Мой рот при всём желании не мог вместить в себя такое количество исторгаемого семени, и часть её стала вытекать на грудь. Мужик, не вынимая свой член из моего рта, уже благодушно сказал:

— Чего ждешь, дуреха? Глотай!

Я сделала пару глотательных движений, и густеющая масса проскочила мне в желудок. Я думала, что тутже выхлестну её вместе с рвотой, но этого к моему удивлению не произошло.

— Теперь хорошенько вылижи моего красавца, — приказал мужик, не отпуская мои волосы.

Я исполнила его приказание. Тюремщик не спеша натянул свои портки.

— Ты сегодня хорошо поработала, — сказал он, ставя передо мной миску с водой, в которой плавали уже размякшие кусочки хлеба.

Я уставилась на него, но мужик весело сказал:

— А теперь чего дожидаешься? Никогда не видела, как собачка кушает?

— Но я же не собака, — возразила я.

— Ты теперь вообще никто! — заржал мужик, — Жри и не возникай!

Мне пришлось согнуться в три погибели, и только тогда я смогла дотянуться до миски. Никогда не думала, что опущусь до этого, но голод диктовал свои условия, и я вылакала всё до последней капли.

— Так бы давно, — сказал тюремщик.

Он вытащил из кармана целофановый пакетик, в котором я разглядела пару долек апельсина и несколько маленьких кусочков яблока. Всё это он высыпал в миску и пододвинул ко мне.

— Это — премия за хорошую работу, — сказал он, — Если будешь хорошей девочкой, я тебя еще чем-нибудь угощу.

Я с жадностью набросилась на лакомства. Мужик, терпеливо дождавшись, когда я закончу трапезу, снова закупорил мне рот и ушел, прихватив с собой мой столовый сервиз. Опять с диким визжанием здверь закрылась, но свет не погас. Наверное, днем пленницам давали возможность наслаждаться светом, пусть даже таким скудным.

Так прошло дня три, как мне кажется. Перед каждым приемом пищи я должна была ублажать моего тюремщика-благодетеля, потом проглатывала обязательную трапезу, и, 

---

По принуждению

---

Вернуться назад