Лучшая доля

но самое страшное было между ног — на месте некогда аккуратных дырочек было месиво, анус вообще не закрывался и из него что то медленно вытекало, влагалище же больше походило на половую тряпку. А еще Леся горько плакала, плакала во сне. Она была самой сильной из нас.

Моя подруга продержалась неделю. Последние два дня ее не уводили на псарню — ее волокли туда. Она отчаянно сопротивлялась, хваталась за кровать, скребла ногтями по полу... Когда два здоровых мужика довольно гогоча выволакивали ее в коридор она обливалась слезами и истерично кричала: «Мальчики! Не надо, умоляю! Не надо к мужьям! Ну прошу вас! Пожалуйста!». В эти моменты я сворачивалась под одеялом и боялась даже дышать. Было очень страшно и гадко от того, что я никак не могу ей помочь. А однажды Лесю просто не принесли в комнату, никто не стал говорить мне что с ней. Ее просто не стало, я думаю она покончила с собой.

Самое ужасное, что я забыла про Алесю буквально через пару недель. Мне все так же давали тот препарат, подкладывали под разных мужиков и мир снова разделился на секс и томительное ожидание секса. Вскоре Гафур нашел себе новые игрушки — Диану и Ксюшу. Не знаю через что они прошли, но мозги им промыло основательно. Они были как живые куклы: бесстрастные лица, беспрекословное подчинение, на все вопросы они отвечали только «Да» или «Нет». Насколько я поняла они были не только постельным развлечением Гафура но и его телохранительницами — присутствовали при нем неотлучно. Что характерно с ними Марьям быстро нашла общий язык.

Однако, этих игрушек хозяину особняка хватило не на долго, безъинициативные и безэмоциональные Ксюша и Диана, оказались скучными игрушками. Поэтому он решил завести себе еще одну. И для этого ему понадобилась я. Гафуру приглянулась дочка одного из его бизнес партнеров — американца, но «эта проклятая ксенофобка» надух не переносила арабов, негров, китайцев и т. д. Поэтому Гафур предложил мне выманить ее из отеля, а там уже ее примут его люди. Я отказалась. Перед глазами стояла плачущая Леся, я не хотела, чтоб неизвестная мне девушка повторила ее судьбу. Тогда меня затолкали в уже знакомый мне карцер.

Я не знаю сколько я там пробыла, я перестала ощущать время после третьего дня. Я словно превратилась в одно большое влагалище, возбуждение было таким, что мне казалось, я могу кончить от легко сквозняка прошедшегося по моей киске. Я билась словно рыба брошенная на берег, до крови искусала губы, окончательно утратила все человеческое, я орала что то вроде «Натяните меня! Пожалуйста, умоляю, вставьте мне, я все сделаю, пожалуйста!»

Я до сих пор ненавижу себя за этот поступок. Джесс была безумно красивой, она словно сошла с обложки дорогого журнала, все такая ухоженная, шикарная, безупречная. Это был тот случай, когда на природную красоту накладывался многолетний грамотный уход за своим телом. Я встретила ее в ресторанчике при отеле, познакомились, Джесс