Практикантка

коснулся её губ краем стакана. Марина отдернулась.

— Пей, не серди меня. Тут нет ничего страшного, стакан чистый. Тебе придется научиться верить мне.

Скорее всего, убедило её напоминание, что он может рассердиться. Олег снова поднес стакан к её губам, придержал затылок. Марина послушно выпила, кажется, вообще не заметив горечи от водки.

— Вот и хорошо. Привстань, будем раздеваться дальше.

— Нет! — она испугалась, сжала ноги. Кружевные трусики практически ничего не скрывали, и ни от чего защитить не могли, но ему важно было научить её послушанию.

— Тогда поворачивайся спиной. Видимо, тебе ещё мало.

— Пожалуйста, не надо...

— Я не предлагаю. И за то, что забыла обращение, ещё десяток — он вздернул её на ноги, повернул спиной и убрал волосы со спины. Скатал трусики так, чтобы они спрятались между ягодиц, и не мешали.

На этот раз Олег ударил по попе и достаточно сильно, его терпение было отнюдь не безгранично. Марина вскрикнула.

— Ноль.

— Один!

— Можешь начать считать со следующего.

На этот раз она вскрикивала, почти не пытаясь стерпеть молча, и считала быстро. После двадцатого удара Олег сжал её красную и горячую ягодицу в руке:

— Снимаем, или ещё десять?

— Снимаем, — до неё, видимо, дошло, что единственное, чем она может влиять на происходящее, это соглашаться, чтобы не было больнее. Олег сильно сжал руку.

— Господин! — вскрикнула она.

— Что?

— Простите, я забыла, господин!

— И что ты хотела мне сказать? — он не отпускал, подбадривая её говорить быстрее.

— Снимите с меня трусы... господин, — вот теперь ему показалось, что она начинает уступать.

— Как-то невежливо просишь. Я же и обидеться могу.

— Пожалуйста, снимите с меня трусы, господин...

— Ладно, уговорила, — он усмехнулся, стаскивая с неё трусики. Все тело девушки было напряжено, и ей ужасно хотелось сжать ноги, но она не смела.

Олег расстегнул наручники, чтобы снять блузку окончательно. Почувствовав свободу, Марина попыталась оттолкнуть его и вцепиться в одежду, пришлось скрутить её, прижать к полу, и ударить ремнем по ягодицам, всего пару раз, но очень сильно, так, как он ещё не бил. Марина закричала, сжимаясь. Когда он её отпустил, она осталась лежать, тяжело дыша, осторожно прикоснулась к попе.

— Неужели ты надеялась вырваться? Повторить все с начала?

— Не надо, господин... пожалуйста.

— Как я могу тебе верить? Оставлю на минуту, а ты ещё что-нибудь вытворишь. Ладно сейчас, а когда-нибудь сможешь и навредить себе.

Она вскинула голову, услышав про «когда-нибудь». Видимо, рассчитывала, что он быстро наиграется, и бросит.

— Хочешь доказать мне, что послушная — разденься и сведи руки за спиной.

Она повиновалась, встала, выбралась из скатанной блузки, сбросила лифчик. Тело у неё было молодым и упругим, кожа нежная и ровная, но под ней мышцы. Наверное, спортом занимается.

— Руки, я сказал.

Закусив губу, Марина перестала прикрывать грудь руками, и свела их за спиной. Олег неторопливо связал запястья, давая ей в полной мере прочувствовать, что она сама отдается в его власть.

— Пошли, — он взял её за плечо, и направил к креслу.