Практикантка

но вторую комнату девушка разглядела. Не по-холостяцки чисто, диван, стол с компьютером, на стене плазма, рядом кадка с фикусом. Марина скинула туфли из уважения к чистоте паркетного пола.

— Брось сумку в тот угол, — Олег показал на дальний, у окна, снимая ботинки. Но, когда девушка подошла к окну и, опустив сумку на пол, глянула в окно, он оказался позади. Что-то ударило её по запястью, Олег подтянул её руки к батарее ...и пристегнул вторую руку наручником раньше, чем Марина сообразила испугаться и вырваться.

— Что происходит? — она дергала руками, пыталась протащить кисти сквозь туго затянутые браслеты. Никакого розового меха, мягкость ещё надо заслужить.

— Я подумал, что ты вряд ли возьмешься за батарею и подождешь, пока я примотаю тебя скотчем. Хотя идея неплохая.

— Вам Кирилл нажаловался, — ей казалось, что она поняла. Но она совершала ту же ошибку: не верила, что с ней может произойти плохое.

— Я случайно увидел следы у него на спине. Какой бы он ни был, он мой племянник, и с ним нельзя так обращаться.

— В следующий раз я просто напишу заявление о домогательствах, — она оставила наручники в покое. Олег стоял рядом, рассматривая скрученные рыжие волосы, нежную кожу, твердо очерченный рот. Пока руки стянуты впереди, блузка не подчеркивала грудь, зато юбка намекала на круглую, подтянутую попу.

— Да уж лучше бы написала, или просто нажаловалась мне — я бы его приструнил. А вот твой способ... не знаю, отразится ли это на его будущем, но во мне ты точно разбудила худшее.

— И что теперь, вы изобьете меня ремнем? — она, как всегда, смотрела в глаза, и видела там что-то, что заставило её встревожиться больше наручников. Олег подумал, что не будет запрещать ей смотреть на него прямо, очень уж его волновали эти колдовские глаза.

— И это тоже. Начнем с тех же семи, — он вытащил шпильки из её волос, и густая рыжая волна рассыпалась по спине до лопаток. Марина попыталась отдернуть голову, Олег сгреб прядь её волос и повернул голову к себе. Она не дала ему продолжить:

— Да ты больной! Отпусти меня, урод!

— За каждое ругательство в мой адрес ты будешь получать по десять ударов, и ещё пять за просто ругань. Потом, если не научишься быстро, будет больше. Сейчас на твоем счету двадцать семь, и я бы посоветовал остановиться на первый раз.

Он открыл сумку, которую Марина сама принесла и положила рядом. С утра Олег успел закупиться всем, что выбросил несколько лет назад, думая, что не пригодится. Марина взглянула на кожу, резину, все, чему она даже названия не знала, и попыталась отодвинуться.

— Извращенец.

— Тридцать семь. А ты выдержишь, девочка? Я вижу, пока ты не осознаешь всю серьезность моих намерений, можешь довести счет до такой цифры, что я тебя до смерти забью. Чтобы ты не забывала, что принадлежишь мне, будешь носить вот это.

Олег купил очень мягкий, тонкий золотисто-оранжевый изящный ошейник,