Валерка и другие (поэма №2)

моя первая любовь...

да, любовь! да, педераст я! педераст... и Саня вновь —

в миллионный раз! — подумал о превратностях судьбы:

если б парня натянул он вместо бабы... вот тады

всем бы всё понятно было: парнем бабу заменил

в однополом коллективе... Но — для Сани парень был

не заменой! И — не вместо... вот в чём был его секрет.

И признаться в этом честно невозможно было... нет!

Иванов бы стал изгоем, «потому как не мужик», —

балом правило такое понимание любви:

либо — ты ебёшь кого-то, либо — трахают тебя...

но влюбиться?! Замкомвзвода усмехнулся: «это, бля,

для мужчины ненормально!» Презабавное кино...

Улыбнулся молча Саня: хуй вам в жопу! — всё равно

он Валерку любит страстно, и не «вместо», и не «как» —

просто любит... Педераст он? Педераст он — не мудак,

типа Васьки, со стоячим залупившимся концом...

Либо — либо?... Всё иначе — «либо» нет, когда влюблён!

Так примерно думал Саня о превратностях любви,

жаркий трепет ощущая в молодой своей груди...

И понятно, что Валерка — сероглазый салабон —

ничего не знал об этом... в умывалке встретил он

Ваську, — вздрогнув, отвернулся «опозоренный» пацан.

Васька типа улыбнулся, чуть искательно — и сам,

отвернувшись торопливо, от Валерки отошел...

На душе противно было у Валерки, — салабон

кое-как умылся быстро... Как хотелось пацану

из казармы испариться!... Ведь... как «девочке», ему

хотел Васька в жопу вставить — разве это не позор?!

Стыдно было перед Саней, — замкомвзвода Иванов

называл его братишкой... выделял и уважал...

и Валерка — даже слишком, чересчур даже! — страдал.

Ему чудилось всё утро, что все знают уже... Но

Саня вёл себя, как будто не случилось ничего.

И всё было как обычно: салабону подмигнув,

замкомвзвода крикнул зычно: «Рота, строиться внизу!»

Построение на завтрак... Всё, как прежде... Отлегло

чуть от сердца — и внезапно сероглазый салабон

ощутил в душе, как Сане за улыбку и за взгляд

он, Валерка, благодарен... Саня — лучший из ребят!..

И Валерка понемногу успокаиваться стал —

ведь не трахал же, ей-богу, его Васька... не ебал,

и не скажет он... не скажет, что Валерка — пидарас:

не ебал он, — видел Саша, и... как прежде, он сейчас

улыбнулся, и — как прежде! — он Валерке подмигнул...

Чуть затеплилась надежда — стало легче пацану.

После завтрака к Валерке подошел Ублюдов... и —

произнёс, моргая нервно: «Ты, бля, это... извини

за ...вчерашнее... я это... пошутить вчера хотел...

а ты сразу... Сигарету будешь? — Васька засопел,

из кармана доставая пачку «Bond'a». — Думал я,

что ты шутки понимаешь. А ты сразу... сразу, бля,

вырываться стал, как будто я серьёзно... Извини, —

ещё раз сказал Ублюдов. — И... прошу... не говори

никому о том, что было...» «Тебе... Саня приказал? —

вдруг Валерку осенило. — Саня? Он тебе сказал,

чтобы... чтоб ты извинялся?» «Не сказал, а попросил», —

Васька нервно рассмеялся... нервно Васька закурил...

А Валерка думал: Саня! Может, в морду Ваське дал...

это он его заставил... он! — Валерка ощущал,

как легко... тепло на свете! Какой кайф в душе, что есть

настоящий друг... не эти... не Ублюдов... Саня здесь,

и он дед, и замкомвзвода, и в обиду он не даст!

Салабон вздохнул свободно. «Ну, так это... всё у нас

без проблем теперь? — Ублюдов от Валерки ждал ответ. —

Пошутил я, и забудем... да, Валер? Проблемы нет?»

«Если ты... — сказал Валерка, — типа шутки... хорошо,

я забыл уже про это». «Ясно», — Васька отошел...

а Валерка оглянулся — взглядом Саню поискал...

и, счастливый, улыбнулся: