Судьба

послышатся его шаги... и погаснут у ее двери... и он стукнет тихонько в дверь... или просто дверь тихонько откроется... и что же ей, Алене, делать? что сказать? как поступить?

Хлопнула входная дверь. Послышался негромкий говор Ульяны Егоровны. Алена почувствовала, как заледенели ее ноги, и легла на диван.

Ее начал бить озноб. Она старалась согреться, то растирала ноги руками, то замирала на месте, потому что шум ладоней и шорох пододеяльника мешали ей слушать квартиру. Вот Егор прошел в ванную. Вот, сколько минут прошло? какое-то одно долгое мгновение — он прошел в комнату со словами: «Я спать буду, мама». С кухни отозвался голос Ульяны Егоровны: «С Богом, сынок». И тут же ее голос, но уже совсем по-другому, с тоской простонал: «О, Господи...» А потом едва слышный шепот, похожий на монотонное бормотание... едва слышный плач... едва слышные шаги — и тишина.

По субботам в библиотеке немноголюдно, и можно и тетради, и книги разложить широко, и местечко выбрать поуютнее, в уголочке, у книжного стеллажа с энциклопедическими словарями и справочниками. Одно обидно: в субботу библиотека рано закан — чивает свой рабочий день, и только разберешься в каталоге с карточками да выпишешь новые книги, да получишь их, только устро — ишься комфортно да распрощаешься с сиюминутными мыслями, да уйдешь с головой в текст, и только плавно потекли твои мысли и раздумья о прочитанном и в голове закружились задумки для будущего реферата, а уже — все, пять часов вечера, и библиотекари, милые женщины, вовсе не озабоченные ни судьбами мировой литературы, ни литературными нормами родного языка, торопятся до — мой и неприязненно поторапливают немногочисленных читателей, и даже те минут тридцать — сорок, что у тебя еще есть, считай, украдены — какая мысль воспарит под громким хождением библиотекарей по рядам и их неулыбчивым «Сдавайте книги. Заканчи — вайте! Библиотека закрывается!»?

Кто-то сказал Алене — кажется, блондинка с абонемента сама и сказала, что заканчивали ее факультет (библиотечный институт в городе открылся недавно), но Алене не верилось, потому что, казалось Алене, ни блондинка, ни ее коллеги книги не любят — когда книгу любишь, любишь даже подержать ее в руках, разгладить страницы после нерадивого читателя, подклеить корешок, прочитать наугад несколько строк и очень хочешь, чтобы книгу, что тебе понравилась, прочли все, а библиотекарей и читатели раздражали, и заказы они принимали с внутренним протестом, заранее убежденные, что все, что ты тут задумала — вздор, лишь лишняя работа им, и непременно норовили хотя бы часть требований на книги вернуть — не даем больше пяти книг (или трех, это уж кто как). «Зачем тебе столько книг? Давай я принесу тебе одну, где есть сразу все». Но книга, где есть сразу обо всем, у Алены была — учебник. Она искала другие книги, где можно прочитать ...о писателях и их произведениях такое, чего ни в учебнике нет, ни на лекции не услышишь.

Не понимали Алену и подружки: ну, как ей ни лень «тащиться» в Научку и