Из цикла «В отцы годится» №2: Рапорт

меня и мои «чудеса».

Лечение мое было простым: я покрывал тело Айрис «ланэнэ» — регенерирующим составом, который изготовил собственноручно из земных материалов. «Ланэнэ» окрашивает кожу в иссиня-черный цвет, подобный космосу в иллюминаторе. Кожа остается черной около недели, и затем обновляется, возвращая свой обычный цвет. Возможно, в лечебницах Ланга Вам доводилось видеть таких черных людей.

Для эффективности лечения необходимо максимально ограничить контакты кожи с твердыми субстанциями. Поэтому все 4 месяца своего лечения Айрис пришлось прожить, не надевая никакой одежды. К сожалению, на Земле нет антигравитационных ванн, и Айрис была вынуждена спать в обычной постели, отчего лечение затянулось и мне пришлось покрывать ее «ланэнэ» много раз, чтобы кожа могла полностью восстановиться. Дело было летом, и отсутствие одежды не причиняло Айрис, как я полагал, никакого дискомфорта.

Мои социальные навыки, позволившие Вашему многомудрию поручить мне земную миссию, помогали мне освоиться в любой незнакомой среде, уловив ее обычаи так, будто я в ней вырос. Миссия подтвердила это: среди землян я прослыл «чудаком» и «смурноватым», что на местном наречии означает «особенный», «не такой, как все».

Не скрою — при всей своей скромности я гордился такой оценкой, лестной любому лангианцу. Тем не менее я непрерывно помнил о заведомом несовершенстве разума и старался смотреть на себя земными глазами. Положение Айрис казалось мне оптимальным: окруженная заботой, стоящая на верном пути к выздоровлению, Айрис имела все основания для душевного покоя. Обязательные ежедневные прогулки в моем присутствии должны были углубить этот покой: обнаженное тело, обвеваемое восхитительным ветерком — можно ли представить что-нибудь более умиротворяющее? А осознание целебного воздействия солнца и ветра на кожу, пропитанную «ланэнэ», должно было прямо-таки окрылять юную «девушку». Ведь Айрис так переживала оттого, что утратила красоту — а та возвращалась к ней с каждой прогулкой. Люди, которые встречались нам, радовались за нее и провожали нас улыбками. Ее ласково прозвали «моим домашним чертиком».

Несмотря на все это, со временем я заподозрил какой-то подвох. Чтобы избавить Айрис от вредных переживаний, я требовал, чтобы та много общалась с людьми, приветливо выходила навстречу гостям и угощала их, как это принято по земным обычаям. Но Айрис относилась ко всему этому странно: все время норовила нарушить режим лечения и прикрыть тело, пряталась от гостей, как пугливый зверь, а на прогулках деревенела, будто ей грозит смертельная опасность. Даже удовольствие от ветра на обнаженном теле не расслабляло ее. Временами она даже плакала, говоря — «вы думаете, легко ходить на людях голой черной образиной, да еще и лысой?» (Чтобы кожа на черепе восстанавливалась вместе со всем телом, я регулярно брил волосы, отраставшие на голове Айрис.)

Я списывал эти эмоции на психологическую травму, но со временем стал думать, что дело не только в этом. Зная, что у землян, как и у лангианцев, принято прикрывать свое тело, я был уверен, что они понимали: нужды лечения превыше обычаев и приличий. Когда я осторожно спрашивал их об этом, те отвечали мне располагающими