Из цикла «В отцы годится» №2: Рапорт

улыбками.

Тем не менее с Айрис явно творилось что-то странное. Более того, я заметил, что столь же странные вещи стали твориться и со мной. Когда обнаженная Айрис подставляла мне свое тело, а я пропитывал его «ланэнэ», делал лечебный массаж или просто мыл мягкой губкой — оно начинало непроизвольно гнуться, а изо рта Айрис вырывались негромкие стоны, будто ей было больно. Айрис пыталась сдерживать их, но у нее не всегда получалось. Вначале я тревожился, но потом понял, что за этим поведением стоит не боль, а какое-то другое, незнакомое мне чувство, связанное с особенностями «женщины».

Стоны всегда сопровождались обильными выделениями из органа, который находится у «женщины» на месте Живородящего Жезла (см. Приложения 3—18). Я полагал, что такие выделения нормальны для «женщины», но потом опытным путем установил их строгую зависимость от лечебных сеансов. Вероятно, решил я, организм «женщины» таким образом выражает мне благодарность за лечение.

Но самое любопытное, что сам я во время таких сеансов стал испытывать странное чувство, какого никогда раньше не испытывал. Оно было похоже на состояние во время утреннего сна, незадолго до пробуждения: все тело переполняла сладкая истома, которая иной раз была сильней разума. Из моей груди рвались точно такие же стоны, как у Айрис, и мне едва хватало сил сдерживать их. Мне хотелось... не знаю, как это описать. Чувствительность моих нервов обострилась в разы, и всякий раз, когда я касался тела Айрис, мне казалось, что я получаю удары током. Очевидно, что это ощущение было взаимно, и я долгими ночами ломал голову над странным феноменом индивидуальной нейробиохимической реакции друг на друга. Вероятно, думал я, он сродни аллергии, и выделения из тела Айрис тоже как-то связаны с ним.

Эта загадочная аллергия имела и много других симптомов. Самым любопытным из них было увеличение Живородящего Жезла. Вначале я лишь фиксировал его набухание, совершенно непроизвольное, будто он жил своей, отдельной от мозга жизнью. Затем я понял, что Жезл набухает всякий раз, когда я вижу либо трогаю женский орган Айрис (см. Приложения 3—18).

Я ловил себя на желании прижаться к телу Айрис, чтобы ощутить его как можно большим количеством нервных окончаний. Это желание исходило, по всей видимости, из глубин лимбической системы и едва поддавалось контролю. Когда я прикасался к Айрис, оно обострялось до такой степени, что мои прикосновения выходили значительно более сильными, чем было необходимо. Особенно оно обострялось, когда я касался Айрис в районе женского органа (см. Приложения 3—18).

Все это могло стать помехой в лечении, что доставляло мне немало тревог. Но я чувствовал, что с каждым днем мне все труднее сопротивляться загадочным реакциям, которые пробудила в моем теле Земля. Они становились все более мучительными и для меня, и для Айрис.

Когда я убедился, что мое лечение проходит успешно, я пошел на хитрость. Сказав Айрис, что ей необходим ночной массаж, я уложил ее к себе в постель. На самом деле я хотел прижаться