Баллада о памяти

их и вдавила друг в друга, приладив живот к животу, сосок к соску, срамоту к срамоте...

— Микаэла, — хрипло говорил дон Сезар, жаля ее языком в губы и в нос.

— Хихи, — фыркала та, глядя ему в глаза.

— Как я люблю тебя, — стонал дон Сезар, расплескиваясь в ней горячими брызгами.

— И я вас ужасно люблю, — улыбалась ему Микаэла.

Она вжалась в его срамоту плотно, лобок к лобку, и им казалось, что они срослись бедрами и растут из одной точки, как стволы дерева...

— А? Что? — дон Сезар вздрогнул, открывая глаза.

Чьи-то руки тормошили его.

Казалось, они дотянулись к нему из сна, темного, тяжкого, где Микаэла с Пеппой...

Он вдруг отпрянул. Рядом лежала Микаэла, слепившись с ним в объятиях. Над ними склонилась Пеппа.

— Господи... — бормотал пересохшими губами дон Сезар.

Это было то, чего он боялся больше смерти: что они встретятся, и встретятся в его присутствии.

Может быть, это и снилось ему, это он и пытался вспомнить? И вот сон его пророс в жизнь, став явью...

— Микаэла, — сказала Пеппа, тряхнув кудрявой гривой.

— Пеппа, — ответила ей Микаэла, улыбаясь в ответ.

Она высвободилась из объятий и встала навстречу Пеппе. Девушки обнялись.

Ошеломленный дон Сезар хлопал глазами, глядя на них.

— Где мы?

— Не знаю... Не все ли равно? Главное — с нами Сезарито. Пойдем его целовать?

— Пойдем!

Смеясь, девушки ринулись к нему.

Они были обнажены, смуглы и бесстыдно прекрасны — кудрявая Пеппа и прямоволосая Микаэла, юные и грудастые, как античные богини...

— Аааа, — стонал дон Сезар, уворачиваясь от смуглой плоти.

— Вот тебе, вот тебе! — смеялись девушки, шлепая его грудями по лицу и по плечам. — Вот тебе! — визжали они, щекоча его и друг друга.

Задыхаясь, дон Сезар обхватывал их, скользя по шелковистой коже. Вскоре по лугу каталась куча мала из обнаженных тел. А через пару часов, когда солнце закатилось за скалу, дон Сезар молил Пеппу с Микаэлой:

— Девушки... Я страстно люблю вас... но... может, мы немного отдохнем?

— Зачем? Ведь я люблю тебя. Я хочу быть с тобой, — отвечали они хором, и дон Сезар вновь лизал и целовал влажную плоть языком, просоленным до волдырей. Его грешный уд давно выплюнул в обе утробы все, что было в тщедушном теле дона Сезара...

Когда стало темнеть, изнуренный дон Сезар наконец уговорил девушек прогуляться вдоль озера, чтобы найти ночлег.

Они шли, взявшись за руки — Пеппа и Микаэла по краям, в середине — дон Сезар, не понимавший, где шумит водопад, а где — у него в ушах.

Лиловое золото заката (да, как оказалось, бывает и такое) — лиловое золото заката полыхало сверху и снизу, переливаясь в водяной ряби. Со всех сторон кричали густые, влажные, насыщенные краски, растравляя истощенную душу дона Сезара.

Никто из них не думал об одежде, и это ничуть не казалось им странным. Более того, лишь дон Сезар, как казалось, сознавал это; девушки порхали нагишом так, будто за всю жизнь им не пришлось надеть на себя ни единого куска ткани. Они были мучительно прекрасны — 

---

Потеря девственности, Эротическая сказка, Фантазии

---

Вернуться назад