Комбайнеры

также умрут и будут забыты теми, кто встанет на их место. Так вот, Дрюш, мне кажется, что если мы вспомним тех князя и принцессу, то бог, с свою очередь даст нам бессмертие в памяти людей.

— Идем спать, Танюш, утро вечера мудренее.

Обнявшись, они вошли во мрак бревенчатого дома и медленно легли на мягкую кровать, маленькое и уютное гнездышко их любви.

Утром первые лучи солнца, своенравно пощекотав Андрея, вывели его из сонного состояния. Проснувшись, он хотел поцеловать подругу по привычке, но ее не оказалось рядом.

«Наверное проснулась уже,» — подумал обделенный парень и увидел листок бумаги на столе. Аккуратным почерком было написано.

«Дрюша, я уехала в город по делам на два — три дня. Извини, что не предупредила, боялась будешь отговаривать. Люблю тебя, скоро вернусь, твоя Таня.»

Андрей нахмурился.

«Ни хуя себе, конечно стал бы отговаривать.»

Он вышел во двор и увидел у сарая «Яву». Сев на нее, он стал изображать, будто едет в автогонке, решается судьба кубка мира. Из-за забора донесся громкий смех. Андрей узнал его — это была Галя. Он весело соскочил с мотоцикла и подлетел к потенциальной фотомодели.

— Доброе утро, красотка, какими судьбами?

Галя еще шире открыла глаза и, словно школьник на экзамене, сбиваясь, заговорила.

— Вилен Ульянович послал, сказал, что Ксения приезжает сегодня вечером, зовет на банкет в ее честь.

Андрей вскрикнул от радости.

— Ништяк, мне как раз делать нечего сегодня, так что приду, обязательно.

— А где Таня? — шепотом добавила Галя.

— В город по делам умотала.

Лицо Гали оживилось.

— Скоро в городе будет смотр абитуриенток в школу мо-

дельерш, я уеду скоро... Скучать будешь?

— Не знаю, — замялся Андрюха, — наверно буду...

— Навестишь меня?

— Да, конечно, Галя, приеду, навещу.

Галя замялась, словно желая сказать еще что-либо, но, видимо, не решилась и весело, вприпрыжку, побежала прочь. Андрюха вновь остался один и предвкушая скучный день, улегся на кровать. Его предчувствия все больше сбывались. Никто и не думал заходить к нему, а идти куда-то ему было тоже лень. Он отдыхал от впечатлений, событий, что наполняли его прошедшие дни.

Подобные дни ему были знакомы. Зимой, когда мотоцикл

спокойно дремал в гараже, Андрей часто оставался с ним наедине и проводил там много времени. Он мог часами забываться в спокойной, монотонной работе вытачивая запасной ключ, нарезая резьбу или просто настраивая электропроводку у «Явы». В более романтические минуты, он рисовал всякую чепуху, думая о чем-то постороннем. Он улыбался, когда к нему приходил какой-нибудь друг и начинал рассказывать о своих подвигах. Его душе была близка застывшая железная обстановка подземного комплекса. Спокойствие, душевный сон, тишина господствовали в пустом полумраке, являясь противоположностью праздности и веселью. В старших классах, шестнадцатилетний парнишка, любил приводить в гараж свою первую подружку. Андрей гордо расхваливал свой «Минск», прозванный сверстниками «Сипун», перед кареглазой брюнеткой, та понимающе кивала и просила помочь решить математику. Девчонка умилялась Андрюхиным усердием в области капания в

«Сипуне» и, делая серьезное выражение лица, уверяла парня, что он потенциальный чемпион мира по