Нереида и сатир


мне не стать культурнее?», убеждал он себя — и продолжал искать то, что боялся додумать до конца.

И однажды нашел.

Это было так безусловно-очевидно, что хитрить уже было нельзя.

Георгий ...не сразу принял то, что нашел. Ему снова чудилось зябкое дыхание берегового ветра, и снова хотелось закутаться в накидку. Он зажмурился, глубоко вздохнул, открыл глаза — и перечитал три абзаца, найденные в старой книжке:

«... Кого только не разили стрелы коварнаго Эрота! Во время оно черноокая Киссе, одна из ста дочерей морского старца Нерея и океаниды Дориды, полюбила сатира Горгоса, живущаго в прибрежной скале. Под забавною внешностию сатира узрела она трепетное, верное сердце. Недолго длилось их счастие: семь дней грозный старец Нерей пребывал в неведении, а на восьмой прогневался лютым гневом и заточил нежную Киссе в глубоких пучинах Океана, заковав ея в золотыя кандалы.

Вспенилось винноцветное море, покрылось небо грозовыми тучами: натура и все ея стихии возрыдали с прекрасною Киссе, лившей слезы в горьком заточении. Понял Горгос знаки натуры, великою скорбию преисполнился и устремился в изгнание, желая исцелить раны, нанесенныя Эротом.

Однажды в странствиях своих явился он к жертвеннику Борея и воззвал к быстрокрылому богу: «О Борей, парящий всюду, вольный, могучий бог! Известно ли тебе, где прекрасная Киссе?» Сжалился бог севернаго ветра и явился ему, и сказал: «Горе тебе, о сатир! Киссе томится в пучинах Океана, куда не попасть ни мне, ни тебе». «Можно ли умилостивить Нерея?». «Можно. Но для того ты должен пройти испытания». «Какия же?». «Вначале ты должен принести ему в жертву все, что имеешь». «Хей»! вскричал сатир и устре...»

Это были «Древнiя Греческiя Сказанiя, изложенныя Архилохомъ Скифскимъ и перезсказанныя Русскаму Читателю для просвещенiя Души и забавы Ума Епифанiемъ Болховитиновымъ, СПб, в Вольной Типографiи Вейбрехта, 1818 года». Далее было аккуратно оборвано: из развязки древней легенды кто-то скрутил козью ножку.

«И устре», повторял Георгий, глядя в одну точку. «Все, что имеешь, значит?»

Перед ним стоял выбор между логикой и безумием. В безумии, однако, была своя логика, и она казалась Георгию убедительней логики обычной. Поэтому никакого выбора у Георгия, по сути, не было.

В тот же день Георгий обналичил все свои счета. Затем он разместил в сети объявления — и в считанные дни распродал все ценные вещи. При нем осталась пустая квартира с ноутбуком, всяким мотлохом, не подлежащим продаже, и дорожной сумкой, набитой одеждой и купюрами.

В решающий день он ощутил озноб, заливавший его стремительно, как холодная вода. Ему стало страшно, и он решил напиться в стельку. Георгий никогда не напивался, но сегодня ему нужно было только перебраться на ту сторону Морской набережной, пройти к берегу и сбросить сумку в Финский залив. Для этого требовался какой-то минимум трезвости; Георгий не боялся растратить его, и к ночи огни фонарей плясали в его глазах лихими светлячками.

«Сатиру полагается быть пьяным», думал он, не замечая, что горланит эту фразу на потеху публике. Мутный омут, в который он летел, 


Потеря девственности, Эротическая сказка, Традиционно, Фантазии
Гость, оставишь комментарий?
Имя:*
E-Mail:


Информация
Новые рассказы new
  • Интересное кино. Часть 3: День рождения Полины. Глава 8
  • Большинство присутствующих я видела впервые. Здесь были люди совершенно разного возраста, от совсем юных, вроде недавно встреченного мной Арнольда,
  • Правила
  • Я стоял на тротуаре и смотрел на сгоревший остов того, что когда-то было одной из самых больших церквей моего родного города. Внешние стены почти
  • Семейные выходные в хижине
  • Долгое лето наконец кануло, наступила осень, а но еще не было видно конца пандемии. Дни становились короче, а ночи немного прохладнее, и моя семья
  • Массаж для мамы
  • То, что начиналось как простая просьба, превратилось в навязчивую идею. И то, что начиналось как разовое занятие, то теперь это живёт с нами
  • Правила. Часть 2
  • Вскоре мы подъехали к дому родителей и вошли внутрь. Мои родители были в ярости и набросились, как только Дэн вошел внутрь. Что, черт возьми, только