Смущая небеса — 2

Но упаси господь потянуться к ремню на джинсах! Это конечное «нет» с предварительной чередой уклончивых «да» сбивало прямолинейного Гио с толку. В этом смерче тревог и сомнений лишь одно оставалось незыблемым — ясное понимание того, что они НУЖНЫ друг другу. Ни один из них не мог уже представить своей жизни вне жизни другого. И, отбросив всякий плотский хлам, надо признать: истинная человеческая любовь облекается именно в такую форму. Что же касается А., этих чертиков Гио однажды засадит в табакерку. По крайней мере, он твердо в это верил.

Ветви раскидистого каштана упирались в каменную изгородь, опоясывающую большой фруктовый сад, посаженный когда-то еще прадедушкой Малика. Этот надел земли, заброшенный далеко за черту городка, приносил в семью немалые деньги. В период урожая отец нанимал в деревнях бригаду рослых женщин, которые с раннего утра до самого захода солнца собирали и сортировали плоды и ягоды, ровными слоями укладывая их в сосновые ящики, выстланные папиросной бумагой. Молодой крестьянин, большой шутник и бабник, ловко вколачивал гвозди в готовые к отправке на рынок ящики. Торговцы скупали отцовский урожай оптом, продавая его после по двойной розничной цене. Раз в неделю Малик был обязан посещать сад, проверять целостность молодых деревьев, по необходимости подрыхляя почву в их корнях. Для поливки отец вызывал специальную мелиорационную машину.

Малик ...любил уединяться в этом тенистом зеленом раю. Забираясь на верхотуру могучего старца-каштана, он мог подолгу рассматривать лазурное полотно неба, угодившего в когтистые лапы ветхого дерева. Его радовало, что ни звонкий гомон людского птичника, ни придушенный храп автомобилей не беспокоят более его усталый слух.

С некоторых пор он стал приводить сюда Гио. Он не смущал его покоя. Чуя нутром, как необходима Малику эта краткосрочная тишина, Гио усмирял свое красноречие. Зрительное общение, легкие, понятные только им двоим, жесты, редкие улыбки — всё это определяло новую ступень общения. Они становились единым целым.

Здесь их жаркие губы творили любовь. Схоронившись в косматой гриве столетнего каштана, они ловили открытыми ртами золотые блики полудня. Мягкий солнечный свет скапливался в уголках карих глаз, вспыхивал в запутанных крыльях темных волос, распадался зеленовато-желтой мозаикой на обнаженных смуглых шеях. Прислонив Гио к шершавому, разъеденному лишайником и грибами, стволу дерева, Малик жадно впивался в его влажные разверстые губы. Сладость, которую он ощущал на кончике языка, проникая все дальше в горячие недра податливого рта Гио, отзывалась в его ухающем сердце короткими спазмами счастья. Приподняв вылинявшую футболку, он гибкими пальцами ласкал шелковистую плоть на груди друга, проводил щекой по напряженным кубикам живота. Гио, запрокинув голову, смотрел в звенящую синь небес, его чуть смеженные веки вздрагивали от наслаждения. Запустив ладони в растрепанные волосы Малика, он с девичьей нежностью прижимал его к своему животу, ощущая у пупка его срывающееся дыханье.

Когда Малик вернулся к его губам, Гио отстранился, взял его лицо двумя руками, и, глядя прямо в глаза, какой-то невероятно серьезный, сказал:

— Без тебя я погибну...

Малик улыбнулся. 

---

Гомосексуалы, Бисексуалы

---

Вернуться назад