O populi! O mores! (О, племена! О, нравы!)

твёрдого на податливо мягком под его ладонью восхитило и добавило напряжения в члене так, что отдалось в коренных зубах. Девушка, не прерывая поцелуя, подалась грудью вверх. Глаза её раскрылись. Доверчивый взгляд сказал Диме главное: страх уступает место нетерпеливому ожиданию.

Проложив поцелуями дорожку от губ до сосков, Дмитрий пробрался рукой до самого низа девичьего животика, встретился с ладошкой, прикрывающей драгоценный сосуд, и нырнул под неё. Ладошка не сопротивлялась. Мужские пальцы ощутили на бугорке бархатную кожу без единого волоска, нащупали начало ложбинки и крохотный носик клитора, выглянувший из-под капюшона. Дальше они окунулись в горячую скользкую щель. Девичья ладошка прижала мужскую ладонь. С губ принцессы сорвался лёгкий стон. Зачерпнув пальцем нектар возбуждения, Дима аккуратно помассировал этот трогательный упругий носик. Юная андриамбави задышала чаще и стала помогать Дмитрию, направляя его пальцы своими.

— Сейчас, девочка, — шепнул он, оторвавшись от соска. — Сейчас ты улетишь...

Опять дорожка поцелуев. Нежный животик трепетал от каждого прикосновения губ, спускавшихся всё ниже. От волшебного аромата, источаемого невинной девичьей вагиной, у Димы закружилась голова. Он развёл пошире бёдра принцессы. Открывшийся вид был великолепен: розовая блестящая внутренность раковинки на фоне матовой кожи цвета кофе с молоком! Лепестки малых губ набухли и распрямились. Дима тронул губами одну, другую губку. Провёл кончиком языка между ними, почувствовал фисташковый вкус девичьего нектара. И поцеловал, втянув губами, остренький клитор. Тело девушки вздрогнуло, руки прижали голову Дмитрия, и не отпускали до тех пор, пока оргазм не обрушился на юную красавицу.

Принцесса ещё задыхалась от наслаждения, глядя на мир невидящими счастливыми глазами, а рандриану Димитри приступил к самому важному моменту миссии. Он встал на колени между разведённых ног девушки, прижал к истекающей смазкой, распахнутой розовой расщелине пунцовую головку и плавно-плавно подался вперёд. Головка легко раздвинула губки, и погрузившись в жаркую глубину, упёрлась в преграду. Подняв глаза, Дима встретил доверчивый ждущий взгляд принцессы, взял её за бёдра и одним толчком несгибаемого жезла разорвал завесу, отделявшую девушку от женщины. Андриамбави сильносжалапальцами мужские запястья и выдохнула, не издав ни малейшего стона. Мать-королева услышала первый выдох новоявленной женщины и радостно вскрикнула. По «зрительному залу» прокатился восторженный рокот, послышались аплодисменты.

Дмитрий мельком взглянул на окровавленный член, почти полностью выглянувший из нежной раковинки принцессы. В ласковом плену осталась только головка. Посмотрел в глаза. Взгляд её высочества стал другим: благодарным, умиротворённым и, в то же время, требовательным. Чисто женским стал, одним словом!

Опустившись на новоявленную женщину, Дима приник к её призывно открывшимся губам. Аккуратно ввёл свой немаленький орган в податливое лоно до упора и начал плавные, с каждым движением усиливающиеся и ускоряющиеся толчки. Не знавшее до сей минуты проникновений, лоно, тесное и жаркое, до краёв наполнилось женским любовным нектаром. Дима ощущал, что член в этой тесноте движется легко, выплёскивает, погружаясь, сок из девичьих... нет, из женских глубин!

Андриамбави обхватила мужчину руками и ногами. Какое-то время объятия давали Диме возможность двигаться. Вдруг по телу