Бремя любви

бля! Да? Ты этого хочешь? Экстрима хочешь?

— Так мы ж ему всё по-хорошему... по-нормальному всё объясним! — не сдаётся Макс, продолжая гнуть своё.

— Ну, и что ты будешь ему объяснять? — Андрей, внутренне сопротивляясь продолжению всего этого разговора, не может сдержать улыбку.

— А это самое! Хуля ты лыбишься? Объясним, бля, что чем в кулак кончать, воображая себя мужчиной, можно, оставаясь мужчиной, с успехом трахаться в зад, и... ничего в таком сексе страшного нет, а удовольствие, бля... удовольствие посильнее, чем то, которое заполучаешь, наспех тиская в туалете Дуню Кулакову...

— Вот-вот! Прокурору ты потом будешь про это про всё рассказывать — его будешь просвещать, что лучше, а что хуже... понял?

— Ну, бля... прокурор! Мы ж не будем его насиловать — не будем его бить-принуждать...

— Кого ты не будешь насиловать? Прокурора? — Андрей, глядя на Максима, приглушенно — едва слышно — смеётся.

— Андрюха, бля! Я серьёзно тебе говорю...

— И я говорю тебе — тоже серьёзно! — перебивая Максима, напористо выдыхает Андрей. — А именно: никому ничего объяснять мы не будем! И раскатывать мы тоже никого не будем! Ты меня понял? Понял! А потому — всё, проехали эту тему! И хуйню эту пороть — кончай!

Какое — то время — буквально секунду-другую — они молча смотрят друг другу в глаза.

— Ну, как знаешь... не хочешь — не надо. Я, бля, думал, что ты возражать не станешь, а ты мне: «зона», «зона»... заебал своей зоной! Хотя... как знать! Может быть, ты и прав... А кончать, Андрюха, мы будем чуть позже, — толкая Андрея плечом в плечо, Максим приглушенно смеётся. — Наша рота сегодня ушла в наряд... чуешь?

— Ну! А ключ от каптёрки?

— Взял я у Вовчика ключ, взял! Это ты, бля... ты предаёшься порочному созерцанию, находясь в бане среди необкатанных сосунков, а я, Андрюха... я, в отличие от тебя, помню прежде всего о старых боевых товарищах, — Максим смеётся. — Отобьём птенчиков, и — пойдём, навестим родное подразделение... надеюсь, что ты ничего не будешь иметь против э т о г о моего предложения?

— А я что — когда-то был против?

— Ну, мало ли... в свете новых возможностей — новых обстоятельств... кто тебя, эстета, знает!

— Макс! Специально для тебя — для тупого извращенца — ...повторяю еще раз: со своими догадками — иди на хуй...

— Ну, блин, какой ты нетерпеливый!"Иди на хуй»... не здесь же, бля, идти — не у всех на виду! Или — как? Ты, может, хочешь сию секунду — прямо здесь? — отзывается Максим, глядя на Андрея смеющимися глазами, и Андрей, глядя в глаза Максима, чувствует, как между ног у него невидимо пробегает щекотливо сладкий озноб по-весеннему молодого желания... предвкушая наслаждение, Андрей тоже смеётся — в тон смеющемуся Максиму:

— Ну, зачем же — здесь... зачем так радикально? Мы с тобой, Макс, не звёзды эстрады, а потому — не будем шокировать окружающих...

— Ну, как хочешь — как скажешь... какой ты, Андрюха, всё-таки боязливый! А я, наивный, когда-то думал, что дембеля — это такие необыкновенные люди-богатыри, которые могут абсолютно всё... что они —