Восточная западня. Часть 2

ты хочешь посаженым отцом? Шакира? У меня задрожали губы и руки, обнимающие его плечи. Он почувствовал: — Ты удивлена? Я едва дышала: — Да... Свадьба?... Разве вам плохо со мной?... Он опустил горячую руку на мой лобок: — Колется... Побрею тебя сегодня... А ты меня... Нехорошо юной красивой женщине быть одной... Жить в грехе... Ты теперь не неверная... У нас есть законы... Без защитника нельзя... Что с тобой будет, если я умру? Кто позаботится о тебе (другая была бы признательна за эту заботу, но не в моём случае)? Состояния у тебя нет... родителей тоже... Я теперь твоя семья. Или ты предпочитаешь моих сыновей? — Мама у меня... там... — я боялась произнести запретное имя своей Родины, опасаясь вспышки его гнева. — Она тебе чужая... неверная... ты теперь не можешь общаться с ней... это грех, — в который уже раз по-своему истолковал священные книги этот знаток религии, чувствительно сжимая мою влажнеющую промежность. — Вы оставите жену? — Зачем? Это не требуется. Ты будешь моей второй женой... любимой... — он едва касается моих дрожащих губ своими твердыми и усмехается, увидев моё смятение. — Почему все невесты расстраиваются? Боятся неизвестности? Тебе нечего бояться, ты как следует узнала меня. Доверься мне, и мы будем очень счастливы вместе. Объездим весь мир! Воспитаем детей! Первый будет мальчик, потом можно и девочку... Я хочу от тебя много детей... Он пытается проникнуть между моими сведенными бедрами; я чуть развожу ноги, и сластолюбивый циник проталкивает руку в полусухую вагину, причиняя мне болезненный дискомфорт.

— А что скажут ваши сыновья?... Родственники? — из последних сил сопротивляюсь я, стараясь не возбудить подозрений «жениха». Он презрительно смеется, далеко запуская пальцы в увлажняющийся проход: — Ничего не скажут!... Позавидуют!... — А как же то, что я не была девственницей, когда мы познакомились (осталось ещё напомнить про Омара)? — Сейчас этому не придают большого значения... Зато ты будешь мне верной женой, правда, моя золотоволосая Лалла? — длинные костлявые пальцы проникают почти до матки, грозя задеть спираль, надежно защищающую меня от грязного семени похотливых самцов. Боль сбивает меня с толку, мешая изыскивать новые поводы избежать печальной участи. — Мой возлюбленный тюльпан, — перефразирует хозяин моё новое имя, усиленно работая рукой, — ведь мы любим друг друга, а это дар небес! Расскажи, когда ты поняла, что влюблена? Его пыхтение у меня на груди и собственные мучительные мысли не дают мне сосредоточиться: — Когда поняла, что люблю? Когда Омар... Сердитое сопение... Глубоко погруженная в меня рука остановилась... — Я полюбила... полюбила... когда видела вас по скайпу... вы были так... любезны со мной... А потом, когда... когда... увидела вас здесь... Вы мне сразу понравились... Когда вы пожалели меня... — не слушающиеся меня губы отказываются произносить слова любви, в то время как хочется кричать и выть от горя, крушить равнодушный лицемерный мир вокруг. — Когда... подарили меня своим... вниманием... и... заботой... — И любовью, — наставительно закончил он, вынув руку из хлюпнувшего отверстия, внимательно рассмотрел