Возвращение

в рот сперму из его малыша. Уж как год секс раскрылся вместе с перестройкой, и люди с жадностью занимались им, почти открыто, навёрстывая упущенные сладости в дни совкового правления коммунистов. Везде выставлялись на показ картины с голыми и возбуждёнными половыми органами в позах, от которых млели души любви.

Вышел Колька за ворота колонии ровно в 10 часов утра. Солнышко приятно ослепляло глаза, утренний ветерок встречал свежестью и холодком, обдувая лицо и руки. По разбитой дороге с рюкзаком за плечами, широкими шагами он вдавливал глину ботинками. Шёл быстро. На душе его было весело и празднично. Колька широко улыбался, радуясь жизни, приказывая себе завязать с воровством. Денег у него было достаточно закопанных под березой в центральном парке города Н-ска. Думал он хватит им с Анькой долго и безбедно пожить, наслаждаясь в постели. В вокзале народа не было. Расписание гласило, что первый поезд на Н-ск будет вечером — в 23 часа.

В вагоне все спали — его купе, под номером 2, приоткрыто. Лучи тусклой лампочки даже не выходили из пространства купе. Николай — стараясь не греметь дверью — раскрывая проход шире, ступил внутрь. На нижней полке лежал человек под простыней, спиной к проходу, чуть покачиваясь в такт перестука колёс вагона. Обустроив место на смежной полке, Колька стал раздеваться.

Днем он сходил в баню, и на нём была новая одежда купленная в рядом стоявшем с баней магазине. Старую, тюремную, он оставил в бане. В предчувствии чистой постели ему захотелось по старой привычке спать нагишом. Прикрыв по пояс себя простынкой, он блаженствовал. Мысли медленно затухали, вдруг он услышал шорох и возню при вставании своего соседа. Колька повернул — на шум — голову. Открыв глаза, он обомлел — в полумраке выделялась крупная женская фигура в голом виде. Груди свисали до самого пупа, живот как бочка выпирал из неё над столиком у его головы. Замерло дыхание — член — как штык воткнулся в простыню — руки самопроизвольно потянулись к её сиськам свисающими над ним крупными сосками вперёд. Она что — то искала в корзине прикрепленной к стене над его полкой.

Его губы с жадностью впились в крупный сосок правой груди. Женщина вскрикнула. Руки Кольки обнимали толстую попу — он не понимал, что делает — сидя продолжал ласкать кису, своим ртом. Сложившись в калачик, он языком нашёл клитор, женщина тихо стонала и, помогая своему неожиданному счастью, поставила левую ногу на край полки, откидываясь на зад. Не сопротивляясь, она садилась на стол, поднимая ноги на его плечи. Колька впился, как пиявка, в губки вульвы, проникая языком все глубже и глубже в горячую нежность, макушкой упираясь в живот. Не помня себя, он вскочил на ноги и в полулежащую, с пышными формами, даму ввёл своего малыша по самые яйца, с размаху, благо вагина была вся сырая и расслабленная от оральных ласк. Баба ревела навзрыд от наступившего оргазма. Она даже не чувствовала боль от врезавшей в её ягодицу железной