Бродячий цирк

неожиданно проникла в нос Дианы, и девушка начала чихать. Она не сразу смогла разлепить веки, а, распахнув наконец глаза, увидела лишь черноту. Вдруг оглушительно громко чиркнула спичка, зашипела сера. Зажглась свеча. Девушка, щурясь от света, не сразу рассмотрела исцарапанные мужские руки, затем сглотнула и перевела взгляд выше. Паника окатила ее, как волна, заставив сбиться дыхание. Грязно-серое лицо. Красные и черные разводы. Алый, поблескивающий в неясном свете пламени, нос-помидор. Пыльная шляпа.

Огромная, пахнущая табаком и костром, ладонь накрыла сразу половину лица девушки, не позволяя воплю вырваться наружу. Жуткий клоун приблизил к Диане свое размалеванное лицо, и теперь его глаза она увидела прямо перед своими. Черные глаза, сверкающие, дьявольские глаза...
— Я пошутил! — неожиданно заорал мужчина и захохотал, как и хохочут шуты на арене (по-крайней мере, так себе это представляла Ди): раскатисто, неестесственно, бессмысленно, очень громко. — Ори, если хочешь! Можно!
Вот тут уже ей стало страшно не на шутку, даже голос пропал. Но ненадолго. Через пару минут тягостной тишины помещение огласилось ее отчаянными криками. Прямо так, на пике вопля, клоун схватил девушку и потряс за плечи, как куклу, голова ее болталась, а в ней, в голове, болталась мысль: «Это какое-то дьявольское видение, Господи, пусть оно исчезнет...»
— Ты меня помнишь, — резко перестав хохотать и трястись, клоун стал очень серьезным. — Ты молилась тогда, чтоб я исчез... Девочка со скарлатиной. Но теперь ты не знаешь ни одной молитвы. Все знают, а ты нет. Не помнишь.
Диана и сама прекрасно знала, что не помнит. Проклятый урод, кажется, читал ее мысли, и в этом она тоже углядела какой-то дьявольский промысел.

И тут он ее укусил. Больно, больнее, чем собака. За плечо. На белой ночной рубашке начало расползаться алое пятно. Кривые зубы клоуна, которые он вновь продемонстрировал, были теперь в крови. Мгновение — и они впились в ее грудь. Незнакомец в клоунском обличье (а, может, это и впрямь дьявол в теле человека?...) был высок, и Ди ощутила, как ее ноги отрываются от земли, а затылок бьется о стену. Он приподнял ее и так, держа одной рукой за ворот рубашки, а другой — между ног, принялся терзать зубами грудь девушки, не защищенную ничем, кроме тонкой льняной материи. Раздался треск, и сорочка тряпкой повисла на талии Дианы, теряющей сознание от ужаса и боли. Клоун хихикнул, и от этого смешка у кого угодно пробежал бы мороз по коже.

Девушка вдруг почувствовала, что летит, и, не успев даже подставить руки, смягчая удар, грохнулась на земляной пол, разбив губы и испачкавшись в грязи.
— Ну, вспомнила?
Да некогда ей было вспоминать!... Она вообще не понимала, как до сих пор не проснулась от этого кошмара, не может жэе это все происходить наяву!..
— Не получается? Бедная, бедная детка... Не получается... — издевался мужчина, спокойно и неспешно раздирая румашку Дианы, мокрую на груди от крови, в клочья.
— Пожалуйста... Исчезни... — заскулила девушка, и это были первые ее сказанные