Бродячий цирк

вслух слова, обращенные к кошмарному ночному видению. казалось, он не слышит ее. Шершавые руки, все в мелких порезах, перевернули ее на спину и широко раздвинули ноги Дианы, рванули тонкую ткань скромных белых трусиков. Существо, если и бывшее когда-то человеком, то давно утратившее память об этих временах раскрыло пальцами губки, между которыми скрывалась бусинка клитора и сухая, никем до сих пор не тронутая, щелочка. Диану колотила дрожь, к горлу подкатывала тошнота. Влажный, красный от крови язык клоуна скользнул по губкам, а потом, словно змея, проник во влагалище, пробираясь так глубоко, что кончик его даже нащупал тонкую преграду, свидетельствующую о том, что Ди невинна. Но циркач и так это знал.

Он снял брюки, протертые до дыр и все в старых пятнах бурой крови, и девушка, давно уже попутавшая явь и сон, увидела его мускулистые длинные ноги и вполне человеческий, только слишком большой, мужской орган. Из отверстия на багровой головке выступила прозрачная капля и, подрагивая, зависла, а потом упала на босую ступню девушки.
— Вспоминай, Диана. Вспоминай. Не можешь?... — жуткий клоун устроился между раздвинутых ног своей жертвы и грубо ее обесчестил. Мучительно взвыв, она ощутила в себе его член, введенный примерно наполовину. Между ног было горячо и больно, а еще — мокро и скользко от крови. Мужчина не без удовольствия заметил гримасу боли на лице девушки и еще глубже протолкнулся внутрь, ощущая, как упругие мышцы влагалища сжимают его со всех сторон. Содрогаясь от стыда и отвращения, Ди слабо попыталась отпихнуть от себя эту нечисть с размалеванным лицом, но, чем больше она сопротивлялась, тем резче, сильнее и жестче были его толчки. Сдавив горло Дианы ладонью, он так и эдак втыкался внутрь, меняя направление, наращивая амплитуду и темп, и вскоре голая спина девушки начала саднить и кровоточить от непрерывного ёрзанья по земле и мелким камешкам, и тогда циркач перевернул свою жертву и уселся на ее ляжки, вновь заталкивая багровый от напряжения член в ее дырочку, прямо между почти сомкнутых бедер.

«Презабавное, должно быть, зрелище...» — пронеслось в голове Ди."Лежу вся в грязи, мордой в конском навозе, а на мне — добряк-клоун, любимец детворы. И я даже не могу ничего сделать. Это сон, просто сон, страшный сон...»
— Это не сон, Диана, — гнусаво пропел мучитель и нахлобучил на ее свой цилиндр, натянув его на глаза девушки, придавая ей очень потешный (хотя скорее жалкий) вид. Она теперь не видела его, хотя и до этого могла созерцать лишь искоса, неловно выворачивая шею, но зато чувствовала, как член внутри словно вскипел, и что-то горячее полилось во влагалище, что-то мерзкое...
— Вспоминай! Вспоминай! — рычал мужчина, как зверь, яростно извергая сперму в это юное создание, измученное настолько, что о сопротивлении уже не шло и речи. Она почти расслабилась, напряжение в мышцах ослабло, она позволяла мужчине раздвигать ее крепкие, почти как умальчишки, ягодицы, едва ли не разрывая плоть. И только