Бремя любви

что в нынешней роте молодого пополнения напрочь отсутствует какая-либо «неуставщина» в виде разнообразных проявлений потенциально криминального доминирования сержантов-старослужащих над молодым пополнением; и ещё есть одна причина отсутствия неуставных ...отношений: почти все сержанты, прикомандированные к роте молодого пополнения, являются не просто сержантами-старослужащими, а являются дембелями, а это значит, что все они наполовину уже дома — в своих мыслях, в своих планах они уже практически отслужили, и потому у них нет ни мотива, ни желания делать всё то, что делается в других ротах части, — сержанты, подобранные в роту молодого пополнения по принципу хоть какого-то отягощения интеллектом, не крушат о стриженые головы табуретки, не пробивают будущим бойцам «фанеру», не совершают после отбоя в отношении будущих защитников какие-либо другие не менее «мужественные» действия, с целью подтверждения таким наглядным образом своего неоспоримого статуса быть «сверху», — для сержантов-дембелей, прикомандированных в качестве командиров-наставников к роте молодого пополнения, вся эта «статусность», постоянно поддерживаемая системой разнообразного насилия, уже мало что значит... наоборот, на последнем — аккордном — витке своей службы сержанты-дембеля, словно сговорившись, ведут себя совершенно не так, как этого требует от них, сержантов-дембелей, их обусловленный сроком службы «статус»: им не в напряг бегать с ротой каждое утро кроссы, и они бегают, с удовольствием подставляя обнаженные торсы весеннему, по утрам еще бодряще прохладному воздуху, им не в напряг самолично показывать на плацу, как высоко надо тянуть ногу, чтобы шаг получался строевым, и они показывают это, и показывают это неоднократно, им не в напряг сидеть в учебных классах, и они сидят, разъясняя «птенчикам» те или иные положения Уставов; им не в напряг делать еще массу других, совершенно несвойственных старослужащим дел, — сержантство в роте молодого пополнения зримо напоминает им начало их собственной службы, но теперь они, без трёх недель отслужившие, в принципиально ином качестве, и это иное качество каждодневно рождает в их душах не зоологией обусловленное чувство тупой силы, рвущейся себя показать-продемонстрировать, а ощущение снисходительно щедрого превосходства, которое подразумевает не насилие и издевательства, а нормальную помощь молодым пацанам, не сумевшим от армии откосить-откупиться по причине отсутствия блатных пап-мам, шныряющих по «властным коридорам», либо призванных «отдавать долг» за неимением в семьях необходимого для отсрочки-откоса импортного бабла...

— Закончить выполнение поставленной задачи! Рота, отбой! — громко командует Юрчик, и эта команда «отбой» почти наверняка означает, что теперь уже точно всё — ещё один день прошел...

Ещё один день — прошел... лежа на боку, одну руку сунув под подушку, Игорь, поверх простыни до подбородка укрывшийся тонким темно-синим одеялом, другую руку автоматически, как привык это делать дома, запускает в трусы, — в расположении казармы, над выходом из спального помещения, фиолетовым светом горит круглый плафон дежурного освещения, но, едва освещая проход, над кроватями слабый свет от плафона незаметно сливается с ночной темнотой, образуя вполне естественный полумрак, скрадывающий очертания лежащих под одеялами тел, и, если проявить разумную осторожность — если не делать резких движений, если при этом