Вторжение? Часть 2

к сильной спине, ладонями ощущала рельеф мышц на груди и животе Максима.

«Да, он очень похож на моего любимого папочку. Поцелует ли он моё чувствительное колено? Дозволено ли это с чужим человеком?». — я решила дождаться более близкого, чем объятия его таза своими бёдрами, знакомства.

Катались мы с остановками, разговаривали. Он узнал о моей семье, я о его. Узнала, что он уже студент, выучится на медика. Удивился и высказал восторг от моего желания тоже стать, как мама медиком.

Прощание в ночи. Два следующих вечера такие же. И каждый из них восхитительней предыдущего — поцелуи стали жарче, ласки руками требовательней. Я позволяла его пылким рукам проникать туда, куда ещё никто из парней не проникал — к внутренним сторонам бёдер, к шёрстке межножья, к влажно-горячим, налитым расплавом крови-свинца ВАЛАМ вульвы.

В субботу намечались танцы, а я даже не предложила Максу пойти туда. Я взяла плед.

— Чтобы попку не набить. — объяснила я парню. Но это была ложь! Как можно набить мозоль на мягком сиденье?

В тот день я решила отдаться красавчику Максиму на стожке сена. Потому что чувствовала — таю, на подобии Снегурочки, истекаю соками межножья, сохну в грудях и во рту. И этот день последний перед началом менструации, затем четыре дня ожидания — да я подохну в конце концов!

«Радуйся, мамочка, я помню твои наставления!». — мысленно сказала я.

Стожок. Поцелуи. Бесконечные, страстные, до остановки дыхания, всасывания моих губ. Требовательные ласки грудей, ягодиц, бёдер. Поцелуи оголённых сосков. Одновременные воздействия на стеклоподобный сосок и на точку курдючка близкую к анусу, доводят меня до первого оргазма — влагалище облило мои бёдра крупной порцией жидкости.

Нетерпеливо поднимаю то одну, то другую ногу — хочу потереться внутренними сторонами бёдер о ноги парня, чтобы показать ему до каких пор добежала ТА влага. Раскрепостила руки, принялась исследовать не только мышцы спины и груди, но и торчащее меж нами древко. Оно пугает, но желаемо...

Поцелуи грудей, шеи. Следующее касание горячими пальцами валиков меж раздвинутых ляжек. Горячее измазывалось слизью — та распределяется по большей площади, помогает ласкать клитор, который за эти дни уже натерпелся от моих пальцев.

Скатка сарафана находится в районе живота, трусы где-то там, в ногах. Сознание расширилось до масштабов вселенной. И в этой вселенной находимся только мы — я и Макс. На его теле такие же остатки одежды, как на мне. Теперь я смогла коснуться его горячего тела ладонями... , грудями... , лицом. И БЁДРАМИ! Какие же они у меня чувствительные!

И ЗАТЕМ ЩЁЛОЧКОЙ! Это более чувствительное место, но оно маленькое, а бёдра широкие, ими охватывались бОльшие площади мужского тела. К тому же подсознательно я хочу поцелуев именно в колено, так же, как делал папа. Раздражение расселины жёсткими мужскими волосами на бёдрах, опрокидывают моё сознание в пропасть эйфории.

Я ли касалась его губками, он ли зондировал древком мою пещерку? Какая разница! Главное, что я чувствовала, как ко мне возвращаются силы молодости, девичьи возможности. Я чувствовала, как вагина выдаёт порцию