Вторжение? Часть 2

хотелось кушать. Без разницы что. Будь то цветок или гриб, полевой дурман или белену — всё жевала. Видимо такой бзик у беременных крольчих.

И цикл повторяется — ещё кормила деток, как учуяла в моче незнакомый, но будоражащий запах.

Будоражил не только меня. Кролов тоже. Один пристроился сзади. Быстро воткнул что-то, излился... Другой. Третий. А я, тупая крольчиха, при этом даже жую траву. Меня сношают, а я жую. И так два заката! Нормально!

Никакой радости от такой жизни! Абсолютное однообразие. Испражнение, кормёжка. Испражнение, кормёжка. Разбавляется всё оплодотворением, окотами, вскармливанием детишек. Даже в зимнюю пору, в норе, под снегом, меня оплодотворяют.

До тех пор, пока не заметила волка. Вместо того чтобы делать как другие кролики, я встала на задние лапки и закричала! Я действительно верезжала. Хотя человеческим языком пыталась сказать:

«Волк! Я же попросила у тебя прощения за то, что плохо думала о тебе. Я уверена ты хорошее существо, не убьёшь меня. У меня куча деток!»

Но смерть схватила меня за шею. Последнее что помню — хруст позвонков.

Забытый гром щелбана, ещё звучал в моём мозгу болью, когда заметила — жую. Не траву, к которой я привыкла. Жую КРОЛИКА! Сырого! В шерсти!

Мне захотелось вырвать. И тут только я обратила внимание на НОС. Обычный нос пса.

«Я волк! Я сразу ожила в теле волка. Взрослого волка... Нет, волчицы! Беременной... ? Нет! Вероятней всего — ПОКА не беременной. А это кто? Почему она забрала мою рыготину? Фу! Какая гадость! Ещё и облизывается. — я отошла к дереву, прилегла у ствола. Подумала человеческим разумом: — Значит я превращаюсь в того, кто меня съест. Кроликом я ела в основном растительную пищу. Получается я была либо травинкой, либо... бледной поганкой. Я, что съела бледную поганку и сейчас вижу галлюцинации? Да-а-а-а, дела. При аварии я проглотила ядовитый гриб и сейчас всё закончится. Я либо сойду с ума, буду пускать слюни как Толик Оторванный Рукав, наш деревенский юродивый, либо окончательно умру!»

Волк подошедший ко мне, ткнул меня носом в плечо. «Чо лежишь? — будто спросил меня. — Пошли дальше охотиться! Зима будет голодная, а весной тебе нужно зачать потомство!»

«В галлюцинациях можно всё! Пойду с ним — вероятно это мой муж!».

Я даже подошла к тому месту, откуда исходил запах крови кролика, лизнула капли. Затем мы загнали дикую козу. Я задержалась у нетронутого брюха животного. Пока раздумывала, меня от этого тёплого места оттеснила та самая волчица, которая съела остатки меня-крольчихи. Она попыталась разорвать брюшину козы, но грозный рык того, кого я посчитала своим мужем, отогнал молодую волчицу. Мой животный инстинкт подсказал мне, что мне предоставлена возможность съесть наиболее мягкие и питательные части тела.

С ужасом понимаю, что мне это отвратительно, но сквозь брызги крови, добираюсь до печени, желудка козы. Глотаю целыми кусками, тороплюсь. Огрызаюсь на тех, кто мешает мне. И только почувствовав тяжесть в желудке облизываясь, отхожу от места пиршества.

А всё равно галлюцинация.

Жизнь в образе волчицы продолжилась.

Оказывается, у меня четыре больших