Охота на куропаток. 08-09. Парень нарасхват

вперёд.

«А он ничего! — рассуждаю я тем временем про себя.

Особо не подмахиваю, но глаза закатываю от удовольствия... Сегодня это у него наверняка уже второй раз, да и выпить ему пришлось порядочно, так что есть надежда, что скорого финиша не будет... Не разочаруем ...и мы его...

— О чём ты думаешь? — спрашиваю я, заметив, что его взгляд устремлён куда-то мимо моего лица.

— Не о чём, а о ком.

— О ком же?

— О нас с тобой.

— И что же, интересно?

— Хочешь непременно узнать?

— Да.

— О том, когда ты кончишь...

— Зачем?

— Чтобы и себе это позволить...

— Ты так можешь? Захотел — спустил, не захотел — держишь в себе? Да разве так бывает?

— Не знаю... Но хотелось бы, чтобы сегодня получилось именно так...

— Ну ты даёшь! Первый раз встречаю мужика, который, занимаясь этим делом, не о себе думает...

— Да, как видишь, встречаются такие придурки...

— Ладно, не придуривайся... Значит, ждёшь, когда я кончу?... Ну, так я признаюсь тебе, что сделала это уже много раз!

— Правда? Что-то не верится...

— Почему?

— Не охаешь, не ахаешь...

— Тебе ещё надо, чтобы я кричала истошно?... Чтобы дать знать не только тебе, но всякому, кто идёт по коридору?... Я обхожусь без этого. И не подмахиваю особенно как раз потому, чтобы чересчур тебя не возбудить, чтобы ты, не дай бог, быстро не спустил, чтобы продлить удовольствие... Мне так хорошо с тобой... Вот, вот! Ещё раз! И почему я только сегодня, когда ты уезжаешь, тебя захомутала? Почему не получилось раньше?

Я покрываю его поцелуями и, наконец, начинаю довольно заметно подмахивать ему. Всё это так возбуждает все его чувства, что он, впившись губами в мои губы и вцепившись пальцами в мои ягодицы, принимается наносить такие быстрые и энергичные удары, что уже очень скоро понимаю: вот-вот его накроет волна блаженства, а когда это действительно наступает, из его уст вместе с обильной слюной понеслись какие-то невнятные, мычащие звуки...

— Спасибо, — только и может что произнести он. — Так было здорово!

— И мне... Жаль, что рабочий день кончается, а то бы я с удовольствием повторила всё это!

— Я то же.

Мы обмениваются долгими нежными поцелуями и размыкаем объятия.

— Встаём?

— Да, и приводим себя в порядок... О, чёрт!

— Что такое?

— Да ты мне всю юбку смял... И пятна насадил!...

— Надо же... Виноват, конечно... И как это я ухитрился?... Но и ты тоже хороша... Надо было снять... Предлагал же...

— Надо было, надо было!... Что теперь говорить... Как теперь на глаза людям показаться?... Стыд-то какой!..

— Ещё раз прошу прощения... Не хотел этого...

— Мало не хотеть... Думать надо!..

— Да ладно тебе!... А ты о чём думала?... Давай теперь подумаем лучше, как выйти из этого положения... Чем я могу помочь?..

— Ты? Ничем... Во всяком случае сейчас... Но так просто, тебе от этого не отделаться... Ты уже оделся?

— Как видишь...

— Эти шмотки твои? — спрашивает Рита, указывая на свёрток, принесённый Мурченковой.

— Мои.

—