Волк, почти что волчара. Наш лучший санитар. Часть 1

лесу, но сметливый медик и тут себя на всякий случай одернул). «И чем же этот ваш местный светильник и экс-санитар так хорош?» — боязливо поглядывая на Волка, пробормотал Блюмкин. Ну тут, понятно, все прямо-таки грохнули от хохота, — даже и те, кто до поры недостаточно внятно смеялись. Хохоча, и с трудом отрываясь от этого занятия, услужливый медик пытался перечислять достоинства ведущего специалиста: вежливый, скромный в общении, въедливый по мелочам и по-крупному, абсолютно преданный своему делу человек, пардон, волк, и — никаких жалоб за все эти годы, представляете! — ни одной. «И у него такая приятная открытая улыбка», — смеясь, совершенно некстати вставил свои пять центов блюмкиновский ассистент, и Волк с портрета, казалось, благодарно ему кивнул и признательно прищелкнул зубами.

«Эээ... Ни одной?!» — ответственно пятясь к выходу, простонал Владимир Борисович, и, не сдерживаясь уже, с воплем выскочил из больницы.

... Они стояли подле автомобиля, Блюмкин дышал тяжело и со зверской оттяжкой, водитель испуганно на него поглядывал. Наконец подошел помощник, он старательно делал вид, что ничего такого особенного и не случилось. Владимир Борисович глянул на шофера; тот залез в машину, включил музыку. «Ты куда меня привез, подлец», — улыбнувшись застекленному водителю, зловеще прошептал Блюмкин. «Жив еще... Волчара», — подумал ассистент, по спине его поползли мурашки. «Владимир Борисович, лучшая больница города... «— начал оправдываться он перед человеком, который никогда в своем городе не лечился. «Лучшая? — взмахнув ручками, деланно удивлялся Блюмкин, старательно выпячивая пузико и иронию. — Зачем мне лучшая? Вези в не лучшую, в нормальную советскую вези! В НОРМАЛЬНУЮ, понял?!» Мурашки, расползавшиеся по спине, теперь остановились и впились в надушенную парфюмерией спину: «Ой! Виноват... Хорошо, ноу проблем, господин мэр! Правильное решение!» — возвращался тот к своей плутовато-подобострастной манере. Они сели в машину, ассистент деловито скомандовал шоферу: «Во вторую городскую». Тот ответил непонимающим взглядом, завел машину. Да и то сказать: в разоренном Блюмкиным и его стаей городе хороших больниц уже не было. И вообще практически ничего путного не осталось. Почти. И не удивительно.

... К больнице Владимир Борисович направился шагом решительным, вырвавшись вперед, но чем ближе подходил он к обшарпанному зданию, тем более замедлялся шаг, и, в результате, буквально возле двери, помощник нагнал его, перегнал, и, улыбнувшись, почтительно открыл дверь. Слегка прокашлявшись, приосанившись, Блюмкин зашел в лечебное учреждение. Юркнувший вслед за ним ассистент привычно засеменил по правую руку от начальства. В приемном покое Владимир Борисович опасливо покосился в сторону помощника. А тот по такому случаю отскочил в сторону, чтобы избежать искривления прямолинейности взглядов начальства... Сердце, блюмкнув, на мгновение замерло. Ведь со стены радостно и победно скалился

ВОЛК! И не один, а целых два!

Они благосклонили серые морды и приветственно сверкали клыками. «Рады приветствовать высоких... — кинулся к вошедшим кто-то после недолгого замешательства, и, как казалось, чуть ли не наперерез, отчего Блюмкин затрясся и едва не закрутился волчком, — Гостей!» Это была женщина, разбитная медичка в люминисцирующем халате, которая уже подлетела