Невинная душа. Часть 4: Окончание

Женщина мягко заелозила задом, однозначно давая понять, что ей нравятся мои ласки и разморенное тело только и ждет продолжения. Я нежно поцеловал ее шейку, приподнявшись на локте. Так я чувствовал ее запах еще сильнее, и он выбивал в моем мозгу целые снопы искр желания, сдавливая член невидимой рукой спазмов похоти.

Я еще раз поцеловал ее и опустился на подушку, в сладкой неге прижимаясь к ней. Ну уж нет, Катерина, мы еще посмотрим кто кого.

— Ира, ты невообразимое чудо, у тебя самая нежная плюшка на свете, — растягивая слова, прошептал я, — спокойной ночи.

— Спокойной, — нежно ответила хозяйка, — только не уходи, я хочу, чтобы ты обнимал меня вот так, пока я не усну.

Рядом с теплым мягким телом столь милой для меня любовницы, одурманенный ее самочьим запахом, ощущая почти позабытое спокойствие и умиротворение, я почти моментально провалился в бесконечную черноту ночи. Может быть, очередное наше грехопадение, может быть просто утомительная дорога, а может просто дежурный закидон моего распаленного воображения, но в ту ночь ко мне опять пришел привычный сон. Впервые после нашей игры с Верой.

Прежняя деревенская изба была все такой же, все те же облезлые серо-коричневые стены, всё та же грубая мебель, и даже густой запах сельского жилья был все таким же, но я не чувствовал прежнего спокойствия и уверенности. Оглядевшись, я понял, что причина моей тревоги тусклая мужская фигура, облаченная в форменный китель, что суетилась перед столом, разбирая какие-то бумаги.

— Кто ты такой? — без промедления спросил я, зная, что надо разбираться как можно скорее, пока все не прошло, — и где хозяева?

Мужчина повернулся ко мне, блеснув маленькими хитрыми глазками, прищуренными под круглыми заплывшими то ли от пьянства, то ли от невоздержанности в еде веками. Весь вид его был неприятным и отталкивающим, но в тоже время вызвал паническое оцепенение, какое бывает при виде представителя власти.

— Хе-хе, — деланно ухмыльнулся он, — разрешите представиться, пристав следственных дел, Новоелов Павел Константинович, коллежский асессор. А вы Кирилл Кириллович, собственно какими хозяевами интересуетесь? Еже ли вдовицей Агрепиницей, то сейчас мы с вами в том времени, когда она еще и не появилась здесь, а прежними я как раз и занимаюсь.

— Откуда ты меня знаешь? — совершенно растерявшись, промямлил я, не понимая собственно, как мне вести перед этим господином, который очевидно имел какое-то отношение к полиции.

— Полно, батенька, — охнул мужичок, — мы ведь в вашем воображении. Как же не знать мне вас, когда я сам не более чем плод вашей душевной болезни.

— Это, что опять шутки домовика? — вскрикнул я, — опять вы меня за нос водите своими намеками.

— Ну, уж, сударь, вы совсем, — покачал головой пристав, — еще и нечистую силу приплетаете, а на вид образованный человек. Говорил мне Семен Ардальоныч, что всякий из нынешних бунтовщиков студентов, суевернее любого темного крестьянина, стоит только испугать как следует. Голубчик, вы меньше в эти глупости верьте, а фактам доверяйте, за наукою