Невинная душа. Часть 4: Окончание

будущее. Это даже я в наш темный век крепостничества понимаю, а в ваше просвещенное время и паче того надо от предрассудков избавляться. Я лицо официальное, здесь провожу повальный обыск крестьян деревни Лопыгино на предмет злодеяний, учиненных урлою, по предположению, крестьянки Устиницы и полюбовника ее Агея Провоторхова.

— Не знаю я никакой Устиницы, — произнес я, — а собственно, зачем мне все это показывает мое воображение, я и сам не разберусь. Просто так ведь сны не грезятся, есть какая-то связь с моим настоящим.

— А вот уже и разумные слова из ваших уст. Только эту связь вы сами уж поищите, потому, как сказать прямо вам ваше подсознание не может, по одной простой причине — знание это не зря попало в глубину вашего мозга, вы его жуть как боитесь, — нравоучительствовал следователь.

— Погодите, — прервал его я, — ладно, пусть всех этих асессоров и приставов я мог припомнить, так как читал про них в юности, да видно не обратил на то особого внимания, но вот эта деревня, откуда я могу про нее знать. Чего вы такого расследуете, еще раз?

— Думайте, милостивый государь, — улыбнулся во весь рот мужчина, — в этой самой избе, в деревне Лопыгино была зверски растерзана семья крестьянина Севостьяна. Вы кстати никогда в Новоалександровском уезде не бывали?

— Нет, — задумчиво ответил я, пытаясь сосредоточиться

— Жаль, это может быть, какой-то свет на ваше пребывание здесь пролило бы, — продолжал Новоелов, — Так вот, по некоторым обстоятельствам следует, что злодеяние было совершено Агеем Провоторховым, которого подбила к этому дочь Севостьяна Устиница. Местные показали, что девка была, вероятно, беременна от этого самого Агея, который совратил несчастную в еще юном возрасте. Вполне может быть, что семья девушки была против Агея, а может быть у нее были другие мотивы, но как бы то ни было молодые люди решили расправиться с ее домочадцами. Уж право слово и не знаю, что ими двигало в этом преступлении, но поняв, что за совершенное отвечать придется именно им парочка бежала.

— Странно это, — неуверенно возразил я, — чего бы им вообще убивать родных, если можно было просто сбежать.

— Мы и сами этого не знаем, — ответил следователь, — только вот обнаружили ту самую Устиницу аж в Смоленской губернии много лет спустя, Агеея же до сих пор не сыскали, верно, уже и не найдем.

— Так может она, просто была жертвой и бежала, пытаясь скрыться от преступника, — предположил я, — может этот Агей и совершил убийство, может он, прежде всего ее и хотел убить, а она успела скрыться.

— Я было тоже так думал, но до того, как мы нашли несчастную. Она, видите ли, Кирилл Кириллович, совершенно лишилась рассудка, даже не смогла понять, что попала в руки властей. Полицмейстера управы благочиния принимала за некоего знакомого ей священника иерея Илью, который должен спасти ее грешную душу, требовала, чтобы сломали крышу ее избы, потому что так ей не выйти из дома. На