Остров. Глава девятая: Гарем гарему рознь или многожёнец

пёр её сюда.

— Мда. — Ирина покачала головой.

— А она что? — Вович кивнул мне — «наливай».

— Что-что? Молчит. — Ирина подтянула к себе стопочку. — Ну, за встречу.

— За возвращение. — Поправил я.

— А вернулся? — Вович подцепил пальцами капусту, посмотрел на шторку.

— Вернулся.

Пока растопили мой дом, пока то, пока сё, короче, укладывались уже в темноте. Я на сдвинутых лавках, рядом с печкой, с рюкзаком под головой, Вович и Ирина в спальне, найдёныш в комнате для гостей. В угловую комнату спать я не пошёл. За стенкой постель четы Вовичей, которые явно собирались в ночь немного пошалить. Мне же, уже недели полторы не видевшей женщины, было бы трудно лежать за стенкой. Поэтому причина изменения положения в избе была очень правдоподобной — чужая женщина в избе. Снаружи, о чужих, предупредит Трезор, или по простому Трёшка, приблудившийся по осени пёс, а внутри надо быть настороже. И ничего, что девушка в положении, да ещё после долгого блуждания по лесу.

Она вышла к утру, такая же белая как рубашка, в которую обрядила её Ирина. Я поймал её у двери, аккуратно прижал рот, свернул руки, пытавшиеся выцарапать мне глаза. Появилась сонная Ирина, в платке на голое тело, помогла отвести обратно беглянку. Та явно была в каком-то состоянии полной несознанки. И хотя освещение было никакое — тусклый фонарь «летучая мышь" — я понял, что Вович и Ирина зря времени не теряли. Животик явно контрастировал с фигуркой Ирины. Молодцы!

До того момента, пока не встал Вович, я сидел на табуретке у двери, придавливая деревянную колодку кобуры бедром. И думал. Прав ли я, что отойдя от дел, осел тут? Что делать с Машей? С Викторией? Как быть с родителями? Хотя с тем, что я получил за свою долю должно хватить надолго. А может быть их привезти сюда? Свежий воздух, природа, опять любимый ими огород можно разбить тут на той стороне хуторка? Или не поедут? Ладно, посмотрим. К новому году привезут их, посидим, поговорим, что-нибудь решим. Так и встретил я новый день с полной неразберихой в голове. И только я занялся наведением порядка в своей протопленной избе, как Трёшка застучал голосом сигнализируя о чужих. Я дёрнул пистолет, накинул тулуп, двинулся на улицу. Кого принесло?

Принесло Викторию. Сидевший в санях Спиридон, лихо покрикивая на лошадь, свернул с речки, перескочил образовавшейся у берега небольшой ледовой вал, затормозил, практически у самых ворот в сарай. Виктория соскочила с саней, вынырнув из-под тулупа, бросилась мне на шею, где затихла на мгновение, словно ребёнок, который возвращается домой и виснет на шее, ощущая себя, таким образом, в безопасности. Пока распрягали лошадь, переносили вещи, знакомились, наступил обед. За стол сели все кто был, за исключением найдёныша. Она лежала, повернувшись спиной к миру, рассматривала стенку, думая о чём-то своём. Так и пролежала весь день. Вечером, когда солнце позолотила верхушки деревьев прощальными своими лучами, я потащил чемоданы Виктории к себе в избу.