Крестьянка-барышня. Часть 2

Прошло еще полгода. Дуне исполнилось девятнадцать и она расцвела. Хорошее питание и умеренные физические нагрузки позволили ее организму показать все свои возможности. Девушка подросла и немного раздалась в бедрах, но талия осталась по девичьи тонкой. Великолепные груди еще больше налились спелостью. Слегка удлиненные ягодички манили своей округлостью и упругостью. Ее милое личико всегда радовало окружающих большими и яркими голубыми глазами, алыми пухлыми губами и легким румянцем. Густые темно-русые волосы, заплетенные в длинную — до попы косу, мягко пушились и поблескивали когда на них попадал свет. Такими же пушистыми и блестящими были волосы и на лобке девушки. Стройные ноги с точеными икрами и лодыжками легко носили свою хозяйку по всему барскому дому. Ее платья, хоть и из недорогих тканей были мастерски пошиты и только подчеркивали красоту изящной фигуры.

Дуня каждый день проводила несколько часов в комнате Нила, даже обедала и ужинала там. Они жили почти как супруги, только ночевать девушка уходила к себе. Мужчина по-настоящему привязался к своей молодой любовнице и холил и лелеял ее. Он давно забрал Дуню из судомойни и пристроил на удачно освободившуюся должность кастелянши. Теперь бывшая «деревенская дура» ведала всем постельным и нижним бельем в доме. Нил быстро натаскал ее — показал где что лежит, что как называется. Особо внимательно наказал следить за бельем барыни — та любила надевать на свои начавшие слегка оплывать телеса все только свежее и чистое. У Дуни появилась своя каморка — крохотная комнатка три на два, которая освещалась только через фрамугу над дверью. Там помещались маленький столик, стул и узкий топчанчик, но и это убогое жилище вызывало жуткую зависть всей дворни. И быть бы Дуне съеденной и заклеванной завистливыми дворовыми девками и бабами, но то обстоятельство, что ее пользует САМ «великий и ужасный» Нил Петрович, останавливало все подлые поползновения даже самых отчаянных змееязыких сплетниц.

Когда Нил показывал девушке ее новое место жительства, она внезапно закрыла поплотнее дверь и впилась губами в губы любовника.

— Нилушка, полюби меня в попку, миленький, так тебя хочу, мочи нет!

— Дуня, тебе что вечером мало было?

— Нилушка, ну я вот прямо сейчас захотела, вся теку, замучилась уже...

— День же ясный, в кастелянную войти могут...

— Да мы быстренько!

— Без смазки-то тебе больно будет!

— Да ты только вынь его, я ротиком смажу!

И Нила и Дуню порядком возбудила опасность прихода посторонних и мужчина, в быстром темпе безжалостно таранил сладкую кишочку любовницы, которая с задранными почти на голову юбками громко стонала, навалясь своими налитыми грудями на хлипкий столик. Он сжимал тело девушки так, что «косточки хрустели». А она только задушенно попискивала:

— Ой, Нилушка, ой как хорошо, еще миленький, еще!

Кончив почти одновременно, обессиленные любовники повалились на узкий скрипучий топчанчик и несколько минут запаленно и шумно дышали. Нил ласково гладил Дуню по растрепанным волосам и шептал девушке на ушко:

— Дуняша любушка моя, какая же ты сладкая!

Нил так разохотился к «случайному