Крестьянка-барышня. Часть 2

бабам ты об этом не болтай. Я не хочу чтоб тебя ославили на весь околоток.

— Я лучше сделаю. Как свататься придут, задеру юбку, раздвину ноги и покажу. Тогда уж точно никто больше не присыкнется.

— Ду-уня!!

— Все, молчу, молчу. Вот, уже ножки раздвинула, влагай свой член в мое влагалище!

Нил откинул одеяло и вдруг наклонился и приник губами к девичьей щелке.

— Нилушка, ты чего? — изумилась она.

— Дуняша, что бы мы с тобой не вытворяли, твоя «девочка» до сих пор невинна, так что давай ее поцелуем и поласкаем перед тяжким испытанием.

— Н-ну давай... Только очень уж мне непривычно и боязно — так-то делать...

Нил ласкал языком и губами аккуратные ярко-розовые девичьи губки порядком набухшие от возбуждения, облизывал и втягивал в рот округлую вишенку Дуниного клитора до тех пор, пока девушка не сказала, почти прошептала сдавленным голосом:

— Нилушка, любый мой, вставь ЕГО в меня, я уже не могу терпеть!

При введении члена Дуня все же легонько вскрикнула, но только крепче обхватила любовника руками и выше подняла согнутые в коленях ноги. Мужчина ввел свой орган до конца и остановился, давая Дуне привыкнуть к новым ощущениям. Постепенно он начал двигаться в тесной, хлюпающей от смазки горячей пещерке все убыстряясь. Когда Нил разошелся и начал в полную силу долбить ее хлюпающую от смазки щелку, девушка начала постанывать и обвив шею любовника руками, впилась губами в его губы. Кончила она раньше возлюбленного и с трепетом ждала когда тот изольется в нее могучим потоком, но мужчина вынул из нее свой конец и кончил в приготовленную салфетку.

— Нилушка, тебе моя щелка не понравилась?

— Она чудесная, Дуняша, но беременеть тебе СЕЙЧАС совсем не время. Мужчина накрыл рот девушки страстным поцелуем и погладил по растрепанным волосам:

— Спи милая, устала ведь наверное...

Девушку уже давно никто не расспрашивал об ее отношениях с Нилом — кастелянша, да еще проживающая в отдельной каморке, не часто сталкивалась с «черной прислугой».

Но однажды болтливая Маруська все же выловила Дуню после бани и завела разговор о Ниле. Дуня было отмахнулась, но Маруська внезапно сказала:

— Да Бог с ним, как он там над тобой изгаляется! Я тебе другое хотела сказать: я тут разузнала кое-что про твоего «мучителя».

У Дуни вдруг заколотилось сердце. Что эта главная сплетница барского дома могла узнать о всесильном камердинере? Дуня молчала, растерянно озираясь — не подслушивает ли кто?

Маруська насладилась произведенным эффектом и, наконец, соизволила вновь открыть рот:

— Нил-то твой, ты знаешь кто?

— Да не мой он, ирод проклятый... А-а кто он?

— Да твой, твой, не отпирайся... А Нил-то — он брат нашему барину!

— Врешь! Как это может быть?

— Ей-Богу, сама слышала!

— Как это?

— Ну барин-то наш надысь приехал из Питера... Я как раз в тот день у его кабинета полы мыла... И слышу как они там бубнят. Сердито так, будто ругаются...

— Да кто они-то?

— Нил твой и наш барин! А потом Нил к дверям