Крестьянка-барышня. Часть 2

Ни о чем я не жалею, ни о чем не грущу. Тогда только реветь буду, когда расставаться пора придет...

— Да кто тебе сказал что мы расстанемся?

— Ну я ведь уже не полная дура, Нилушка! Не можем же мы вечно в этой комнатке миловаться. Или меня замуж отдадут, либо ты кого помоложе найдешь, а то и женишься...

— Не загадывай, Дуняша. Я ж тебе говорил уже — судьба всяко повернуть может.

— Да тут хоть как поворачивай. Ты вольный, я крепостная. Жениться на крепостной тебе нельзя — сам в холопы угодишь. А я так и вовсе раба подневольная. Стоит только барыне захотеть, так хоть на торгах меня продаст, хоть обратно в деревню прогонит. Так что нет у нас судьбы, Нилушка. Давай одним днем жить и не горевать пока пора не придет.

— Давай, Дуняша. Незачем плакать о том, чего не случилось.

Дуня помолчала, потом тяжко вздохнула, но уже через минуту схватила любовника за руку и прошептала ему на ухо поблескивая чудными голубыми глазками:

— А давай-ка Нилушка, в баню проберемся!

— Да ведь там уже холодно, помылись все...

— Да я тебя не мыться зову!

— Ты что, хочешь там...

— Хочу, Нилушка! Мы вот здесь мои штанишки обновили, а теперь я хочу их в бане опробовать. Представь, поставишь ты меня коленками на полок, задерешь юбки на самую голову, стащишь с меня штанишки...

— Пошли! Только когда я тебя оголять буду, ты тихонько причитай: «ой, стыдоба, срам показала, грех-то какой»!

— Тебе это понравилось?

— Понравилось. Мне в тебе Дуняша все нравится...

Однажды Дуня после бурных ласк поцеловала мужчину особенно нежно и сказала:

— Давай Нилушка порвем эту... девственную плеву. Надоело мне за нее дрожать.

— А как же ты замуж выйдешь?

— А я не выйду. Я для того и хочу ее порвать, чтобы никто на меня не польстился... После тебя я ведь все равно ни с кем жить не смогу. Ты мне глаза на мир открыл и я сейчас все ясно вижу. Люб ты мне, Нилушка, больше жизни люб.

Мужчина долго молчал. Потом посмотрел девушке в глаза:

— Я тоже полюбил тебя Дуняша. И хочу тебе только добра и счастья. И не хочу, чтобы ты принимала опрометчивые решения.

— Да не нужен мне никто кроме тебя! Хочу тебя одного в жизни знать и помнить! Если ты не хочешь, то я в людской у девок веретено возьму и сама проткну эту проклятую целку! А потом бабам в бане покажу — пусть гулящей ославят!

Нил от такого напора растерялся. Для него Дунины откровения не являлись уж очень большой тайной. Он знал, что девушка по уши в него влюблена. Но то, что она придумала такой радикальный способ сломать свою судьбу чтобы никому не отдаваться кроме него, глубоко потрясло мужчину.

— Ну раз ты так хочешь, Дуняша, то давай, раздвигай свои ножки.

— Правда? Ты мне поможешь? Нилушка, любимый! Избавь меня от этой проклятой штуки поскорей!

— Только никаким