Ванесса, девушка викария. Глава 7

Когда умерла его жена, Эрик Партридж принял к себе в дом ее также рано осиротевшую сестру Маргарет, которая была немного моложе его и с которой он жил теперь в полном согласии. Такое положение вещей, хотя он и не догадывался об этом, леди иногда забавляло, но чаще всего раздражало, ибо она не видела от него никакого проявления нежностей, — он даже не осмеливался заходить и целовать ее на ночь!

Не будучи ослепительной красавицей, Маргарет, однако, обладала той утонченной привлекательностью, которую не мог не заметить мужской глаз. У нее были большие и упругие груди, пышные округлые бедра и красивые, очень стройные ноги, а свой высокий крепкий благородный задок она носила с явным достоинством, ибо за тридцать девять лет ей довелось принять в него несколько достойных мужских членов. Но теперь, вот уже на протяжении последних двенадцати месяцев, она была полностью лишена мужских ласк и сперматических изливаний, отчего над ней довлело чувство беспросветного отчаяния.

В доме часто бывало полно народу, и это вполне естественно, поскольку у мистера Партриджа было двое собственных сыновей — Фредди, которому было пятнадцать лет, и Джордж, который был на полтора года старше его, — а также две дочери, Элис и Мейбл. Первая была близняшкой Фредди, Мейбл же недавно исполнилось девятнадцать лет.

Потомство Маргарет было меньше и состояло из двух сыновей — одного из них звали Берти, а второго она назвала Хью, в честь отца. Им было шестнадцать и восемнадцать лет соответственно, и росли они молодыми и здоровыми парнями, все чаще демонстрируя это, шаля и играя со своими сводными сестрами. Такие игривости Маргарет не могла не замечать и всегда при этом тоскливо вздыхала, — ей казалось, что такие дни для нее навсегда остались в прошлом.

Всякий раз, когда шурин считал необходимым уехать на несколько дней по делам, ее охватывало чувство облегчения. Такие поездки иногда заводили его на лондонские мануфактуры, а иногда вели и за границу, в Париж и Вену, где он вел переговоры и занимался торговлей. Все это действительно поддерживало обе семьи в большом достатке и комфорте, но никак не облегчало той щемящей любовной тоски, которая постоянно возникала между мятежными бедрами Маргарет.

В такие периоды она чувствовала себя более свободной, укладываясь спать раньше и вставая утром позже, чем обычно, когда Эрик был дома. Молодые люди тоже оживлялись, и несколько раз Маргарет замечала их возню в саду, обратив внимание на то, как время от времени Мейбл, пусть даже застенчиво, поддавалась игривым поцелуям и ласкам своего кузена Джорджа. Один лишь вид этого вызывал у Маргарет настолько жаркое покалывание в низу живота, что у нее пропадали даже остатки внешнего самоконтроля, который она проявляла над собой.

В этот раз, когда уехал шурин, Маргарет уже не могла более терпеть эту пытку воздержания. У нее в распоряжении оказалось целых три дня, чтобы поупражняться в тех играх, которые она привыкла делать в прошлом. В этом отношении они были очень