Когда приходят великаны. Глава 2

прикажи ему! Пусть он вытащит! Аааахааа!

— Ты сама Лихону щель подставила, чтоб лизал! — сурово отвечает муж, а сам их с Фебкой ебет. — Любишь медок, люби и холодок!

Феба подруге сзади шейку легонько целует и мается между молотом и наковальней. Сама на чужом елдаке прыгает, а все же не хочет, чтобы Лихон Умане вставлял. Вдруг распробует и ее, Фебу, любить перестанет?

Но Лихон в раж вошел, хочет чужой жене впердолить. Тесно Лихону внутри ведь через стеночку воевода Умане присовывает, а от того еще слаще. Выдохнула Уманка со стоном, разжала чресла, и стал в нее тараниться Лихон. Влез, не порвал, скользит и хитро на нее поглядывает, мол, то ли еще будет. Да к тому же пальцем большим ее горошину наглаживает. Феба Умане соски тягает, муж в кишку пихает, А Лихон в текущую щель жарит — со всех сторон ее мучают. Не выдержала Умана такой муки и первая из всей четверки кончать стала.

— Я... я сейчас... — стонет, — ааах! Ооххмммм!

Сжимается Уманка на органах двух челубеков, зажатая между подругой и ее мужем. Яркие пятна перед глазами пляшут.

Лихон совсем осоловел от того, что Уманка на его стержне содрогается.

«Ох, сейчас напущу Игновой женушке — свербит в его уме мысль, — никто в селе таким больше не похвастается! Сейчас ее залью!»

Сам себя подначивает Лихон, долбит бедняжку все сильнее. Запрокинулась уманкина головка. Муж ведь ее зад тоже не щадит. Стонет позади нее Феба, растягивает Игн ее пещерку.

Заискрило, шваркнуло что-то внутри у Лихона, и стал тот прямо Уманке в щель извергаться. Рычит, беснуется. Яростно толкает бедрами, того и гляди насквозь Уманку протаранит. Видит это Феба, и ее от такого зрелища так коробит, что плакать хочется. А только вместо рева почему-то спазм в живот потек, ножки свело, и задрыгалась она на уду воеводы, заскулила. Сжимается она, голосит. Придушила ее блаженная пелена. Тут слезы из глаз и хлынули. Только не обиды слезы, а радости. Хорошо на игновом стержне, не так жестоко он вколачивается, как муж.

— Давай, хорошая моя, кончай, кончай, — приговаривает Игн и по мягким бокам ее оглаживает, — я сейчас тебя тоже заплескаю...

Уж вылил семя Лихон и вытащил отростки свои из полуобморочной Уманки. Откатился в сторону. Обессиленная Умана вслед за ним слезла с уда своего муженька. Чавкнула ее гузка и легла она рядом с Лихоном отдыхать. Тот ее к себе прижал и нежную белую спинку гладит, кто знает, можно ли будет ее вновь пощупать. Только тогда Игн взревел и стал плескать в Фебку. Грудки он ее мнет, ярит себя и все хлещет в нее, не отпускает. Втыкает щуп плюющийся в трепещущее женское нутро. Брызнуло из двух концов. Тот, что внутри у Фебки был, ее заполнил, а тот, что снаружи — ноги обрызгал Уманке.

Легли они вчетвером одним переплетенным комом.

— Да-а, вот так маслице... — протянула смешливо Умана и под бок к мужу переползла. Игн обрадовался, что она от Лихона отклеилась,