Платить не буду!

не затерялся.

— Да? — Голос был приятным. Низким и бархатным. Мягким и сладостным, как будто у детского доктора.

Катерине сразу стало проще. Вроде, адекватный. Мягкий... Она поняла, что обратной дороги нет, да и если бы была, она все уже решила.

— Я приехала.

— Ага... Ну, подходи на крыльцо, зайчик, сейчас я спущусь.

Катерина стояла на ступенях и ждала. Ей было страшно, но и любопытно. Кто же он? Какой он? Тот, кто сейчас будет ее...

Послышались шаги и звук поворачиваемого в замке ключа. Дверь распахнулась, и голос сказал: — «Давай, залетай скорее, холодно!»

Катерина робко вошла, прижав сумочку обеими руками к груди.

— Пошли! — Крупный мужчина, темноволосый, в импозантных усах, в пушистом вишневом халате и мягких тапках пошел вперед. Он был не стар, не уродлив, с военной выправкой и мускулистым торсом. Немаленький живот шел впереди него, но мужчина был могуч и подтянут, шел неторопливо и гордо, даже торжественно, точно в загсе. Он был зрелый, и от него шла сила.

Мужчина поднялся на 2 этаж и открыл массивную деревянную дверь. За ней был кабинет. Огромный кабинет. На паркетном полу большой мягкий ковер. Возле одного из окон резной тяжелый стол, за ним — кресло, спиной к окну. На столе и вокруг куча дорогой аппаратуры, ноутбук открыт, видно, хозяин работал. Вдоль остальных окон деревянные стулья с мягкими сиденьями и спинками. Вдоль стен книжные полки, шкафы и посередине огромная плазма.

— Садись! — мужчина показал на стулья. Катерина робко присела на краешек. Мужчина остался стоять.

— Меня зовут Владимир Петрович. Большой я любитель подчинить себе попочку, — его глаза по-сумасшедшему блеснули. — И ее обладательницу. Но те, кто такое с собой позволяет, давно развращены, эх-эх... А я хочу чистотыыы... Непорочности... Как ты!

Катерина молча смотрела на него, как удав на кролика.

Мужчина открыл сейф в стене. Он не был закрыт картиной или портьерой, он просто был оклеен теми же дорогущими обоями, что и стена. Рисунок совпадал, но щель была хорошо заметна.

— Вот твои деньги, — Владимир Петрович показал немаленькую стопку пятитысячных купюр. Сделал из них веер и собрал его обратно. Положил обратно в сейф и закрыл его.

Катерина следила за его движениями, как заговоренная.

— Давай обсудим правила, — Владимир Петрович взял стул и поставил его напротив Катерины. Сел. Глаза его были карие, почти черные. Спокойные и умиротворяющие. Вообще вся атмосфера была спокойной, уютной и приятной.

— Ты должна беспрекословно мне подчиняться. Называть меня по имени-отчеству. Уважительно. Сама ничего не говорить и не делать, но отвечать на вопросы и выполнять все, что скажу. Послушно. Даже если не хочется. Не перечить. Можешь кричать. Выть, стонать, плакать, смеяться... Здесь никто не услышит. Калитка далеко, она закрыта. Из дома закрывается. Окна звукоизолированы. Так что никто не услышит. Шуми, если хочешь, но без слов! Я буду ориентироваться на твои звуки. Если я услышу, что тебе больно и ты не можешь терпеть, я снижу ээээ... влияние.

Катерина молча коротко кивнула и нервно сглотнула.