Шлюха

близко, так дерзко она ещё никогда не трахалась, интенсивно, с точными попаданиями, вызвавшими волну удовольствия.

— Я люблю вас, — шептала Катя. Ваня, приподнявшись на локти лизал сосочки. Тимур, взяв её за голову, повернул слегка к себе и целовал край рта. Его каменный член по-прежнему сидел глубок в попе. Она купалась в любви, чувстве, которое ей недодала мать, которое теперь она спешила восполнить.

20

Всему хорошему когда-нибудь приходит конец. Парни не знали забот, жили припеваючи, экспериментируя с Катей. За три месяца совместных развлечений братья сблизились, действовали сообща. Тимур не ревновал. Если бы речь шла о другом парне, он бы рвал и метал. Но Ваня вызывал лишь ухмылку, Ваня относился ко всему несерьёзно. Вот отчим действительно вызывал и Тимура непримиримое чувство отвращения, желание увезти Катю далеко и надолго. «Навсегда!» — думал он в моменты отчаяния. Он увезёт её навсегда в другую страну, где их никто не найдёт, они всё начнут сначала. Катя выйдет за него замуж, родит детей. Они будут жить отдельно, будут счастливы!

Это случилось во время одной из ночных сессий, когда братья пробрались в Катину комнату, включили ночничок. Они уже не стеснялись включать неяркий свет. Одеяло расстелили на полу. Тимур лёг первый, на спину, Катя села на него верхом. Ваня пристроился сзади. С недавних пор, они учились просовывать во влагалище сразу два члена. Новое развлечение увлекло Катю. Она сидела верхом на Тимуре, целовалась с ним, а сзади творилось невообразимое: Ваня цеплялся руками за бёдра, бил её лобком, его член придавливал член брата, прижимал спереди, где она особо чутко воспринимала раздражение зоны клитора.

Вот в такой позе на полу и застала детей Елена Владимировна, вышедшая в четыре часа утра в туалет. Ей не спалось, мучала зубная боль. Накануне она выпила обезболивающее, но по-прежнему болела голова.

Картина, представившаяся ей, этот клубок тел на полу, извивающаяся масса, совокупляющаяся, вызвала временное помутнение рассудка.

— Ах ты шалава! — воскликнула она. — А вы что запрыгнули на её? — она метала искры из глаз. Братья таращились на неё, поднимаясь с пола, прикрывая эрегированные гениталии. — Вы что не видите, что она больная? Разве такое нормально? А ну марш в свою комнату! — она посторонилась, давая парням пройти. Они держали трусы в руках, прикрывая члены, медленно маршировали в тёмный коридор.

— А ты, красавица, если ещё раз! — Елена Владимировна зашлась слюной. — Шкура! Шкура самая настоящая!

Мачеха громко хлопнула дверью. Катя бухнулась на диванчик, тот противно скрипнул.

Золушка повалилась на бок, накрыла лицо руками и заплакала.

21

Елена Владимировна, шокированная увиденным, шла по коридору на кухню. В зале свет не горел, мальчики плотно прикрыли дверь.

— Шалава, — опять вырвалось у неё.

Она зашла на кухню, прикрыла за собой дверь и опустилась на табуретку. Сон как рукой сняло. Она сидела, подперев голову рукой, долго думала, взвешивала, вспоминала.

— Мать у неё такая же была шлюха! — проснулась Елена Владимировна после долгого раздумья. — Тоже спала со всем городом. Послал бог наказание! —