Лёгкие деньги. Часть вторая из двух

он, проглатывая вставший в горле ком.

— Тебе страшно за меня?

— Очень, — сказал Искор, разглядывая камень.

Девушка состроила серьезную мину. Кивнула. И прижалась к ноге округлостью таза.

— Ты не думала, — вдруг спросил волхв, — что там не окажется денег? Ты же не знаешь точно, что закопал твой отец? Нет?

— Не знаю, — ответила Божена. — И никто не знает. Но гривна... боги! Что помимо денег можно зарыть в землю и устроить вокруг этого мракобесие?

Искор помолчал, размышляя.

— Много чего, — ответил он. — Памятный меч, броню — все, что пригодится при, например, спешном бегстве. Всякому при деньгах и власти есть чего бояться. Но я должен еще кое-что сказать. То, чего в моем положении говорить бы не следовало. Но промолчать я тоже не могу, поскольку это было бы подло. Твой отец, вероятно, был волхвом.

Девушка нахмурила брови. Настороженно глянула на Искора.

— И? Говори. Ты же сам из этих...

— Не из «этих». Я без понятия, сколько по миру ходит волхвов. Чем они живут. Как учатся, если учатся вообще. Я не свободный волхв. То есть не урожденный. Какой — говорить не стану, поскольку тебе эти знания для жизни не нужны. Но... возможно, и это лишь предположение, там вполне могут лежать волховьи свитки, или что-то в этом духе. Вещи, могущие подставить твоего отца. И тебя, кстати, тоже. У людей есть слабости — развлечения. А человек, заживо горящий в срубе, отчего-то сильно развлекает толпу. Раньше это была необходимость, ныне — традиция.

Ротик Божены возмущенно приоткрылся. Она часто задышала. Голубые глаза готовы были наполниться слезами.

— То есть все это... все что ты делал... свитков ради? Тебе нужно его наследство, так получается? А мы...

Искор вздохнул. Реакция вполне ожидаемая, и, к счастью, у него имелся для этого заготовленный ответ.

— Госпожа, то что я сейчас тебе скажу, очень важно, потому молча послушай.

Девушка открыла рот, чтобы выдать новую порцию обвинений, но Искор её сумел опередить:

— Я отговаривал и тебя и Айне, если ты помнишь. И я нипочем бы не пустил вас дальше порога, кабы не знал, что скоро лес наполнится желающими очень быстро разбогатеть. Мне было удобнее справиться с твоими недругами на старом капище — тем более что оно было посвящено Ящеру, а с её миром я хорошо знаком. Потому вы оказались там, где оказались.

Их глаза встретились. Слезы высохли, уступив место гордости. Но губы все еще тряслись.

— То, что мы найдем под камнем, — продолжил Искор, — твое имущество, наследство. И ты вольна распорядиться им, как пожелаешь. Если бы ты спросила моего совета, то я посоветовал бы это сжечь.

— Если ты прав, — сухо проговорила Божена, не отводя взгляда. — То я — покойница, неважно, сожгу или нет, это твое «наследство». Потому как на меня насядут боярские собаки, и сожгут усадьбу. Или начнут трясти долги, отчего я пойду на поток и разорение. Это значит что я стану рабой. Без денег я даже в качестве жены никому не нужна. Знаешь, почему